Сильвен Райнер - Эвита. Подлинная жизнь Эвы Перон
Эвита редко делает вид, что у нее есть семейный очаг. Время от времени она изображает «живописный» мазок, предназначенный для журналистов. Эва Перон обставила свой дом, купила ковер, очень дорогой… Но этот ковер даже не существует в действительности, и нога Эвиты на него не ступала. Что звучит хорошо под высокими каблуками ее туфель, так это холодный мрамор на третьем этаже Центрального почтамта.
В точности исполняя роль королевы трудящихся, от которых зависит жизнь страны, Эвита трижды в неделю принимает в своем кабинете делегацию профсоюзов.
В комнате холодно, мебель металлическая. Но приветливая улыбка Эвиты вселяет уверенность в рабочих. Своим обаянием она располагает к себе самых обездоленных. Все сосредоточенно ждут разрешения сесть. Начинает казаться, что делегаты от рабочего класса поднялись на третий этаж не для того, чтобы поделиться своими горестями, а ради визита вежливости обольстительнице.
Но внезапно улыбка тает… Эвита становится совсем другой. Слова, жесты, решения, указания выдают энергичную натуру. У нее появляются мужские интонации и манеры, и когда она рубит с плеча, все соглашаются, хотя перед ними не мужчина. Галантность посетителей Эвиты неосознанно проявляется там, где они поклялись не уступать никому: в борьбе за их права, в борьбе за жизнь… Эвита никогда не разрушает эту двусмысленность. Напротив, постоянно пользуется ею…
* * *Железнодорожники всегда посылают свою делегацию к товарищу Эвите, а не на заседание правительства. Они знают, что от Эвиты добьются быстро и легко удовлетворения своих просьб.
Так Эвита заставляет власть свернуть на другой путь. Она пытается изолировать Перона в резиденции Каса Росада. Нужно, чтобы рабочие знали: только Эвита обещает прибавку к жалованью, и только она прибавку даст. Бесполезно использовать Хуана Перона в качестве посредника. Он довольствуется тем, что предлагает сигареты и дружески похлопывает по спине; необходимость повертеть вопрос так и этак становится у него формой правления. Он перескакивает с одного предмета на другой и больше всего боится себя скомпрометировать. Перон надеется, что в конце концов усталый мир послушно склонится перед ним.
Судьбы и чаяния рабочих сосредоточены на третьем этаже Центрального почтамта. Источник милостей, которыми осыпает прекрасная Эвита профсоюзы и рабочих, — государственная казна, питаемая из прибылей, собиравшихся в течение шести лет нацией, прозванной кладовой продовольствия.
Эвита дает всегда больше, чем у нее просят. Если требуют уменьшения железнодорожных тарифов на сорок процентов, она добивается пятидесяти процентов. Служащие телефонной связи с удивлением видят, что им предоставляют возмещение транспортных расходов на семьдесят процентов, тогда как они робко просили тридцать пять… Конфедерация труда, вне себя от радости, своим долгом считает в первую очередь откликнуться на приглашение Эвиты, когда та призывает устроить демонстрацию не столько для показа мощи трудящихся, сколько для доказательства могущества маленькой Эвиты.
Третий этаж Центрального почтамта стал подпольным министерством труда. Настоящий министр и его заместители всего лишь лакеи, открывающие двери перед Эвитой и подающие знак к началу аплодисментов…
* * *Перон наряжается, орошает себя духами, оглядывает свой костюм, набрасывает на плечи пальто со свободно развевающимися полами а-ля Дориан Грей, но глаза у него запавшие, взгляд угрожающий… Он устал манипулировать словами.
Эвита посвящает день проявлениям своего великодушия по отношению к тем, кто тяжким трудом зарабатывает себе на жизнь, а вечером встречается с какими-нибудь важными персонами, чаще всего приехавшими из-за границы, или же с теми, кто занял теплые местечки при новом режиме. Эвита появляется на приемах небрежная и ослепительная, облаченная в роскошные платья и меха, но глаза ее затуманены усталостью, причина которой — патетическое слияние с народом.
2
Через год после путешествия под лозунгом «Радуги», когда Эвите не удалось добиться успеха и силой отворить двери августейшего Благотворительного общества, она, понимая, что потерпела окончательный провал, вынудила Перона устранить это общество декретом. Тогда же она решила основать и развить свое собственное благотворительное общество, воплощение не какой-то одной касты, а одной-единственной личности. Она не станет делить славу этого общества с кем бы то ни было. Важные аристократки, заявившие, что Эвита им не ровня, не только были лишены своей собственности, но и не признаны первой аргентинской дамой. Эвита решила, что никто не будет равен ей по положению. Ни одна важная дама ни из одной уважаемой семьи не могла отныне претендовать на равный статус с супругой президента.
* * *«Да Сосьедад де Бенефисенсия» прекратило свое существование. Фонд социальной помощи Марии-Эвы Перон занял его место.
Новое благотворительное общество ничем не напоминает прежнее. Нет никаких сборищ богатых бездельников, уставших от праздности и приходящих немного развлечься раз в неделю после обеда. Деньги, предназначенные для бедных, больше не будут собираться путем унизительных хождений от двери к двери, их распределение не будет больше происходить во время наводящих уныние личных встреч. Фонд Эвы Перон будет собирать деньги жестко, с беспощадностью рэкетиров, а распределять их помпезно, милостью Эвиты.
С этих пор помещений на третьем этаже Центрального почтамта уже не хватает. Эвита намеревается построить огромное здание в центре Буэнос-Айреса. Теперь речь идет не только о повышении оплаты труда или облегчении жизни трудящихся. Дело касается выделения крупных сумм с показной щедростью.
Благотворительное общество богатых было уничтожено, его деятельность запрещена, в том числе даже право собраний, как будто требовалось помешать заговору тайного общества. Важных дам с позором отослали домой, конфисковав имущество их общества. Пункт за пунктом выполнялись железные требования Эвиты по этому поводу. Конфискация имущества богачей — новый способ освобождения бедных.
Наконец-то Эвита чувствует, что отомстила за наглость дюжины престарелых аристократок с приклеенными улыбочками и толстыми ногами.
В 1948 году у Эвиты Перон уже не просто кабинет на одном этаже, приложение к министерству труда. Вместе с Фондом ее ведомство размещается в небоскребе. Так воплощается ее воля, шаг за шагом создающая государство в государстве.
3
