Вячеслав Лебедев - Фрунзе
Положение дел в настоящее время я считаю очень серьезным. Но в то же время уверен, что если центр в достаточной мере серьезно оценит его и примет соответствующие меры, то всякая опасность нами будет избегнута.
С товарищеским приветом Командарм 4-й и член ВЦИК М. Фрунзе-Михайлов».
6 апреля колчаковцы заняли город Белебей, 10-го — Бугульму. Стремительно продвигались они к линии Волги. Штаб Восточного фронта, расположенный в Симбирске, в пяти-шести переходах от линии боевых действий, начал нервничать. Уже началась упаковка штабного имущества для переезда в город Муром, под Москву.
У командующего Восточным фронтом С. Каменева [19] возникла мысль об объединении 4-й, 5-й, Туркестанской и 1-й армий в Южную группу большого состава, задачей которой было бы не допустить дальнейшего продвижения колчаковцев и особенно форсирования ими Волги.
Седьмого апреля Каменев вызвал Фрунзе к прямому проводу и сообщил ему об этом намерении.
Фрунзе ответил:
— Мы должны не только задержать колчаковцев, но и нанести им сокрушительный удар. К Самаре войска противника не должны быть допущены ни в коем случае… Я мыслил бы себе это следующим образом — по растянувшейся линии Южного участка колчаковских войск, рвущихся к Бугуруслану, в месте, наиболее для них уязвимом, мы проводим фланговый контрудар нашими лучшими силами, такими, как двадцать пятая дивизия Чапаева, пролетарские полки петроградских и иваново-вознесенских рабочих. Это не только должно остановить белых, но могло бы дать возможность прижать их к Каме, что означало бы их разгром.
Командующий фронтом выдвинул предложение, чтобы именно Фрунзе и возглавил такую операцию, приняв командование Южной группой.
Фрунзе в принципе согласился, обусловив это предоставлением ему достаточной свободы действий.
Но уже на следующий день прибывшие в Симбирск в штаб фронта предреввоенсовета и главком высказали сомнение, что Фрунзе справится с такой задачей, как не специалист военного дела. Кроме того, предреввоенсовета считал, что, пока не кончится распутица, можно не очень спешить с отпором Колчаку.
С. Каменев оказался в большом затруднении: с одной стороны, была уже достигнута договоренность с Фрунзе об организации контрудара, а с другой стороны — его прямое начальство своими сомнениями и колебаниями тормозило задуманную операцию.
Пришлось обратиться в Совет Обороны, к Ленину.
Назначение Михаила Васильевича Фрунзе командующим Южной группой было утверждено. Закаленному большевику, хотя и не прошедшему официальной военной школы, предстояло схватиться с опытнейшими генералами Колчака. Членом Реввоенсовета группы был назначен В. В. Куйбышев.
«Колчака необходимо разбить», — таков был приказ партии.
И вот штабной поезд Фрунзе стоит на узловой станции Кинель. Закипела напряженная, без отдыха, работа.
«Солдаты Красной Армии! — писали Фрунзе и Куйбышев в обращении к войскам Южной группы 10 апреля 1919 года. — Внимание трудовой России вновь приковано к вам. С затаенным дыханием рабочие и крестьяне следят за вашей борьбой на востоке…
…Колчак мечтает стать новым державным венценосцем. Этому не бывать! Армии Восточного фронта, опираясь на мощную поддержку всей трудовой России, не допустят торжества паразитов… Неудачи временны и объясняются главным образом тем, что нам пришлось отвлечь часть сил наших на Южный фронт… Вперед же, товарищи, на последний, решительный бой с наемником капитала — Колчаком!
Вперед, за счастливое и светлое будущее трудового народа!»
В приказе № 021 излагались конкретные задачи, поставленные перед каждой армией, перед каждой дивизией и даже перед некоторыми бригадами. Приказ имел важнейшее оперативное значение.
«…Требую от всех, — писал в приказе Фрунзе, — проникнуться сознанием крайней необходимости положить предел дальнейшему развитию успехов противника, дабы при содействии ожидаемых из областей подкреплений перейти к контрудару и нанести врагу решительное поражение».
Медлить было нельзя. Красные и белые флажки на большой оперативной карте в вагоне Фрунзе день за днем придвигались к голубой линии Волги.
С севера сырой камский ветер доносил глухие раскаты артиллерийской пальбы. Корпусным командиром колчаковской армии уже мерещились сквозь стекла их цейсовских биноклей оттаявшие, в ветлах и вербах, берега великой реки, на которой начинался буйный весенний ледоход.
Штаб белой армии издавал один за другим приказы, полные ликования.
Фрунзе спал по часу, по два в сутки, не больше. Он проверял подход затребованных подкреплений, подписывал приказы по группе, требовал отчета о сделанном, в сотый раз продумывал боевые задачи. Лицо у него осунулось, пожелтело, он оброс бородой, но глаза не теряли усмешливой искорки.
— Борода пригодится, — с улыбкой ответил он, когда кто-то напомнил ему о бритье. — Вот побьем белых здесь, в Туркестан пойдем, а там бороду уважают…
Чапаев прислал Фрунзе захваченный у белых один из последних оперативных приказов по армии генерала Ханжина с указанием расположения соединений и частей. Этот приказ позволил Фрунзе установить стыки белогвардейских соединений и точно нацелить удары войск Южной группы.
Все, что было возможно, сосредоточивалось для контрнаступления, которое должно было начаться мощным фланговым ударом с юга на север из района Бузулука. Здесь Фрунзе сосредоточил самые боеспособные войска, создав из них ударную группу.
Такому замыслу все более благоприятствовало непомерное удлинение левого фланга наступающей колчаковской армии генерала Ханжина и вместе с тем сохранение в руках Красной Армии железной дороги
Самара — Кннель — Бузулук — Оренбург. Три колчаковских корпуса генерала Ханжина хотя и наступали успешно, но двигались по враждебной им земле, политические цели колчаковцев были чужды как русскому, так и башкирскому населению. А плети и виселицы колчаковских карателей и интервентов вызывали у народа беспредельную ненависть.
Накануне операции перебежчик из штаба группы похитил один из оперативных приказов. Однако Фрунзе решил не переделывать свой план, слишком серьезно и детально разработанный. Намеченный срок контрудара также не откладывался.
Тем временем белогвардейский корпус генерала Войцеховского уже создавал угрозу городу Чистополю и даже Симбирску, захватив станцию Нурлат. Корпус генерала Голицына подошел к городу Сергиевску, захватив при этом Бугуруслан. Корпус под начальством генерала Сукина, захватив Стерлитамак, двигался к городу Бузулуку, перейдя через важный рубеж — реку Дему.
