Ирина Голицына - Воспоминания о России (1900-1932)
Она же нашла моей матери много учеников — инженеров, желавших изучить английский. К сожалению, они жили в Мотовилихе. Мама добиралась туда на поезде, а так как уроки происходили по вечерам, домой она добиралась очень поздно. Я каждый раз очень беспокоилась, когда она возвращалась со станции глухой ночью. Но оплачивалось это хорошо и очень поддерживало нас. Кроме этого, у матери были и другие ученики, даже была группа, которую она обучала во дворе нашего дома. У меня тоже было немного учеников.
Князь Голицын продолжал нас посещать, сначала раз в неделю, потом два. Мама знала многих из его друзей и родственников, так что поддерживать разговор было не трудно. Он разговаривал главным образом с матерью, между ними была разница всего в шесть лет, беседа шла об общих знакомых и родословных. Князь очень интересовался генеалогией. Позже, в Англии, у него была обширная переписка с людьми из разных стран, относительно русских исторических фамилий.
В Перми он нашел много интересных сведений в университетской библиотеке и в знаменитом музее города. Ему было интересно также изучать историю и географию этой области, потому что она вместе с большой частью Сибири принадлежала его предкам, чрезвычайно богатым графам Строгановым, у одного из которых был повар, обессмертивший это имя.
Эти вечера, проведенные вместе, были очень приятны. Князь много рассказывал нам о своих друзьях и родственниках, и это занимало нас. Хотя у нас в Москве было много общих знакомых, мы ни разу там не встречались. Несмотря на перенесенные тяготы, он был веселым человеком, с большим чувством юмора и всегда указывал на веселые стороны нашей новой жизни. Он интересовался и тем, что его окружало, той частью России, куда его забросила судьба.
Его имение было в Туле. Вырастили его тетка и дядя, родители умерли, когда он был ребенком. Образование князь получил в Московском лицее. Он не поступил на военную службу из-за болезни почек и после окончания лицея поехал в Каир, чтобы поправить здоровье. Возвратившись, провел несколько лет в петербургском обществе, а потом осел в своем имении. Ему нравилась сельская жизнь, он очень любил своих лошадей и призовых быков и незадолго перед революцией продал свой доходный дом в Москве. Позже он сказал мне, что всегда хотел жениться, но ни разу не встретил подходящей девушки, хотя однажды был помолвлен.
У него был младший брат Владимир, которому удалось бежать в Лондон в конце 1918 года с женой и тремя маленькими сыновьями. Сам же он, хоть у него было несколько возможностей уехать, предпочел остаться в России. Он не думал, что большевики расстреляют его, поскольку на государственной службе он не был, а не имея семьи, он не очень беспокоился о том, какую жизнь ему придется вести. Он остался в имении, где крестьяне его любили, но пришло время, когда власти стали возражать против того, чтобы бывшие помещики жили в своих имениях. Например, семья Кати Мансуровой оставалась в имении слишком долго, и ее отца и дядей отвели в лес и расстреляли. Князь уехал в Москву, но через некоторое время его арестовали.
Хотя ему было сорок пять, он был стройным и высоким, с темными густыми волосами. У него была замечательная улыбка, которая мне очень нравилась.
Устанавливалась зима. Везде был снег, и всё выглядело белым и чистым. Бодрящий морозный воздух придавал мне энергии, и прогулки были очень приятны. Я обычно ходила за покупками на большую рыночную площадь. Там было дешевле и лучше выбор продуктов. Город был теперь мне хорошо знаком, и я знала, где лучшие лавки.
В это время так называемый НЭП входил в силу. Можно было купить всё, что хочешь, если, конечно, были деньги. До этого мы не могли купить вообще ничего. Все магазины были пусты, а основные необходимые вещи строго распределялись. НЭП принес облегчение, и люди постепенно оправлялись после голода. Но это была лишь временная передышка, вскоре вступил в силу пятилетний план, и снова ничего нельзя было найти.
Визиты князя стали частыми, он появлялся почти каждый вечер, кроме пятниц, когда мама ездила в Мотовилиху. Наша дружба быстро крепла, и если проходил день или два, а он не появлялся, мы начинали беспокоиться, не случилось ли чего. Мы с матерью много говорили о нем. Он был значительно старше меня, но это было не так важно. Мне всегда нравилось общество старших мужчин. Мама считала, что он никогда не женится. Есть мужчины, говорила она, которые к этому не стремятся. Я так не думала, но держала свои мысли про себя.
Мы с князем никогда и никуда не ходили вдвоем, и тем более было удивительно, когда однажды в пятницу вечером я услыхала его шаги в прихожей. Я не могла поверить своим ушам. Когда он вошел, я спросила, как это случилось, что он пришел в отсутствие матери. Потом мы сидели вместе на диване. Никогда до этого мы не были наедине, за исключением того случая, когда я повела его в университет, чтобы представить библиотекарю. Внезапно он поцеловал мою руку. Я была шокирована, я подумала, что дружба наша кончена, что больше он не сможет приходить в наш дом. Он спросил, может ли он надеяться, что я выйду за него замуж. Я ответила согласием, но сказала, что он должен прежде спросить мою маму.
Мы решили, что на следующий день, в субботу, я попрошу маму встретиться с ним у церковных ворот и обо всем поговорить.
Когда мама вернулась, я, собираясь внести ужин, сказала самым обычным тоном:
— Ты знаешь, князь сделал мне предложение.
Мама, привыкшая к моим шуткам, улыбнулась и сказала:
— Я так не думаю.
— Но это правда, я не шучу.
Следующий день начался самым прозаическим образом, со всеми обычными делами: уборкой, приготовлением пищи, подготовкой к уроку с новым учеником, который должен был прийти в пять часов. Но что бы я ни делала, чувство радости переполняло меня, и я всё время думала о князе. Я понимала, что наша жизнь не будет легкой, но никто другой не мог бы мне подходить больше. Было очень важно, что я уважала его и знала, что он любит меня.
Я чувствовала себя не очень хорошо в тот день и после мучений с новым учеником легла на материнскую постель. Хозяйка принесла мне грелку. Мама пошла в церковь на встречу с князем. У меня был час, чтобы привести себя в порядок, а потом пришли после вечерни мама и он. Как обычно, мы посидели, поужинали и провели приятный вечер.
Мы были помолвлены. Надо было много всего решить. Единственный брат князя жил в это время в Лондоне. Он много нам помогал.
Примерно в это время мы получили письмо от бабушки Нарышкиной из Москвы. Она соскучилась, и ей было трудно так долго жить без нас, она хотела приехать в Пермь. Она просила присмотреть ей комнату. Но дело было не только в комнате, надо было найти кого-то для присмотра за ней, так как ей было почти девяносто. Мы сказали об этом «Очкам», и моментально она нашла бывшую монахиню, которая была как раз той, кто был нужен. Большевики закрыли большой монастырь в Перми, бедные монахини были изгнаны и принуждены искать работу.
