Наталья Тендора - Георгий Юматов
«Верьте мне, люди»
Говорят, увидев Юматова в «Жестокости», Олег Ефремов сделал любопытный вывод о том, что актеру по силам любая роль, даже «блатного». С этим выводом, как видно, был полностью согласен режиссер Леонид Луков, у которого Юматов снялся в картинах «Рядовой Александр Матросов», «Об этом забывать нельзя», «Разные судьбы» и «Две жизни».
Юматов принял предложение. Шел 1963 год. Параллельно с работой в фильме «Трое суток после бессмертия» актер начал сниматься и у ветерана советского кино режиссера, сценариста, дважды лауреата Сталинской премии Леонида Лукова. Кто же знал, что задуманному не суждено сбыться – режиссер умер прямо на съемочной площадке. Была снята только сцена драки с волками – с настоящими волками, не с собаками, на этом настоял сам Юматов, без дублеров… Все бы ничего, да «в рукопашной» волк, изловчившись, прокусил актеру руку, и на всю жизнь потом остался след – не сгибались два пальца.
После смерти режиссера работу над фильмом быстро «заморозили» на неопределенный срок… А ведь поначалу все выглядело столь обнадеживающе – главная роль в картине с рабочим названием «Цена человека». Это потом, снятая другими режиссерами, картина получит название «Верьте мне, люди». Поначалу и героя романа Юрия Германа «Один год», по которому снимался фильм, звали не Алексеем Лапиным, Лехой-Лапой. Беглый вор-рецидивист на самом деле оказывается Эдиком Корневым, сыном репрессированного комкора Корнева. За месяц до освобождения Алексей Лапин бежит из лагеря, не выдержав издевательств матерого сокамерника. Случайность спасает героя от розыска. Приехав в Ленинград, Алексей влюбляется в дочь рабочего Нину, у которого снимает комнату, и решает начать честную жизнь…
Прошло около года. Наконец руководство Киностудии имени Горького вновь решило вернуться к этой идее и назначило новых режиссеров: Илью Турина и Владимира Беренштейна. На главную роль был утвержден все тот же Юматов. Однако особого желания сниматься в этой картине у него уже не было – перед мастерством Лукова он преклонялся, а новых режиссеров практически не знал. Видимо, поэтому Юматов позволил себе накануне важных съемок внезапно удариться в запой и сорвать работу. После этого инцидента его, конечно, с роли немедленно сняли. Так она досталась Кириллу Лаврову, которого фактически и прославила.
«Белое солнце пустыни»
Не секрет, что «под Юматова» писались сценарии. Вот только в силу неистовой непредсказуемости его характера многие идеи так и остались невоплощенными. Одним из самых больших разочарований актера стало снятие его с роли красноармейца Сухова в «Белом солнце пустыни». Он очень ждал этой роли и даже в очередной раз закодировался. Драматург Валентин Ежов писал сценарий «Пустыня» в расчете на него, поэтому и в картину Юматов был утвержден без проб.
Феноменальный зрительский успех «Неуловимых мстителей» доказал, что и на местном материале мы тоже умеем делать вестерны не хуже голливудских. В Экспериментальном творческом объединении (ЭТО) при студии «Мосфильм» решили: раз можем – опыт надо продолжить. Директор объединения Владимир Познер (отец известного телеведущего) работу над сценарием нового фильма о Гражданской войне поручил Валентину Ежову и Рустаму Ибрагимбекову.
А тем временем режиссер держал на заметке собственного исполнителя, своего друга Анатолия Кузнецова, который в итоге и сыграл эту роль. Юматов был полной противоположностью Кузнецову: решительный, атлетичный и резкий. Однако, как показало время, у режиссера Владимира Мотыля было другое видение этого персонажа. И пусть он не отстоял свою точку зрения на худсовете, пошел другим путем – нашел повод придраться к актеру. Снял его с роли за пьяную драку, даже не поинтересовавшись трагическими обстоятельствами, послужившими ее первопричиной, а ведь они были существенными… «С молодых лет Юматов был моим кумиром, – говорит теперь Владимир Мотыль. – Я был большим поклонником фильмов с его участием. Он воплощал в себе какого-то идеального мужчину…
С Толей мы дружили. Я хорошо знал его как обаятельного, талантливого актера, отличного рассказчика. Под гитару пел – заслушаешься! Но худсовет студии утвердил более маститого Георгия Юматова. Если бы снимался он, фильм был бы другим: герой оказался бы ближе к традиции американского вестерна. А дальше – мистика! В первый же съемочный день в Питере, отправляясь в экспедицию в Лугу, мы заехали в гостиницу за Юматовым. Ассистент и администратор вернулись бледные, говорят: «У него нет лица…» Оказалось, Юматов накануне ввязался в драку. Его избили, на лице кровоподтеки, синяки. Я немедленно телеграфировал Кузнецову: «Толя, прости. Приезжай начать съемки в роли Сухова. Твой Мотыль».
Редчайшее качество для актера – не ставить амбиции во главу угла! Толя приехал назавтра же и без лишних слов включился в работу. Благодаря его органике, манере игры фильм приблизился к фольклорному началу. Я сразу определил: Сухов в исполнении Кузнецова – это солдат из русской сказки. А придуманные мною письма бойца Сухова к ненаглядной Катерине Матвеевне написал по моей просьбе мой друг Марк Захаров. Он в ту пору был не только театральным постановщиком, а еще и автором прекрасных юмористических рассказов…
Я уверен, что Юматов, как боец, одолел бы любого противника, если бы это было один на один, но на него навалились несколько человек, и его лицо было сплошь в кровоподтеках, в опухоли… Ждать, когда Георгий выйдет из больницы, когда он обретет форму, значило остановиться чуть ли не на месяц. В то время, как каждый день простоя – это один или два, я уже сейчас не помню, процента вычета из постановочных всей группы, всех участников этого процесса. Мы не могли себе этого позволить… В результате роль ушла Анатолию Кузнецову».
«Как потом мы узнали, Юматов просил своих обидчиков не бить его по лицу, – рассказывал ассистент оператора Клебанов, – никакой грим не поможет «убрать» бланши. Но те, как назло, били именно по «портрету». Ни о какой главной роли после этого не могло быть и речи…»
Кирилл Столяров: «У него была только одна форма, выработанная в юности, как себя защитить – воевать, драться. Причем, если кто-то мог оскорбить Георгия, я однажды только такое видел, сразу последовал хук слева. Раз… и человек «слетел». Все!.. И все знали – с Георгием надо аккуратно. Небольшого роста, плотный человек… Но этот бьет сразу, если обижают, оскорбляют…»
А вот самые полные воспоминания ассистента по актерам студии им. Горького Веры Линдт: «Жора мечтал об этой роли, это же он придумал Сухова от начала и до конца, но тут перед самыми съемками пришла ужасная новость: погиб режиссер Курихин, Жора снимался у него в картине «Не забудьте: станция Луговая». Ехал на новой машине с семьей в Прибалтику и заснул за рулем… Жора был потрясен – эту машину он сам помогал ему покупать. Так бы очередь Курихина подошла через несколько лет, а Юматов «посветил» лицом, и тому продали. Жора помчался в Ленинград. Держался на похоронах, на поминках… А вечером к нему в номер ввалился его друг, Александр Суснин, с водкой и кучей приятелей. Я его называю «черным вороном», Жориным злым гением. «Если бы не ты, Курихин был бы жив», – наливая стакан, бросил Суснин. И Юматов, и так клявший себя за эту смерть, не выдержал, развязал…
