Екатерина Мишаненкова - Любовь Орлова
Прототип профессора Никитиной – Зинаида Васильевна Ершова (1904–1995), крупный советский радиохимик, профессор, доктор технических наук, заслуженный деятель науки и техники РСФСР, трижды лауреат Сталинской премии и премии АН СССР им. В. Г. Хлопина.
Родилась в Москве 23 октября 1904 года, в 1923 году поступила в Московский государственный университет и записалась в радиохимическую лабораторию университета.
Начала в 1930 году работу в радиевом цехе, вскоре была назначена на должность начальника физической лаборатории.
В декабре 1936-го ездила в лабораторию Марии Кюри парижского Института радия на научную стажировку, где она работала под руководством Ирэн Жолио-Кюри и опубликовала в 1937 году работу по теме: «Определение отношения 238U/235U в UY» в Journal de Physique.
В 1938 году перешла на работу в Гиредмет Наркомата цветной металлургии СССР на должность начальника лаборатории радия.
Во время Великой Отечественной войны Зинаида Васильевна была в эвакуации в Казахстане и руководила там свиносовхозом. В феврале 1943 года вернулась в институт «Гиредмет» и включилась в работу советского атомного проекта. И. В. Курчатов поставил перед ее лабораторией задачу срочного получения карбида урана и металлического урана.
В 1944 году требуемые материалы были получены, они отправлялись в Лабораторию № 2 для ядерно-физических исследований и проведения опытов, необходимых для проектирования и строительства первого в нашей стране и Европе опытного реактора Ф-1.
30 августа 1945 года вышло Постановление ГОКО № 9946сс/ов «О передаче Первому Главному управлению при Совнаркоме СССР завода № 12 Наркомбоеприпасов», город Электросталь Московской области. Ершовой поручили наладить на этом предприятии промышленное производство металлического урана в слитках весом до нескольких килограммов. После выполнения этой работы ее авторитет сильно вырос, за ней закрепилось неофициальное прозвище «русская мадам Кюри».
В декабре 1947 года в лаборатории Ершовой были получены первые микрограммы светло-голубого раствора плутония.
Вклад Ершовой в развитие атомного проекта СССР был отмечен Сталинской премией в 1949, 1951 и 1954 годах.
В 1947 году в прокат вышел фильм «Весна», прототипом главной героини которого была Зинаида Ершова.
Поскольку в картине «Весна» сюжет строится вокруг создания художественного фильма, большая часть действия происходит на киностудии. Однако «Мосфильм» еще не функционировал в полную силу, и съемки решено было проводить на пражской комфортабельной киностудии «Баррандов-фильм», одной из лучших в Европе.
«Слух о том, что Александров собирается снимать новую комедию, быстро распространился в актерской среде. Многие артисты, соскучившиеся за время войны по нормальной работе, мечтали сняться в этом фильме. Любовь Петровна была рада, что одним из партнеров будет «мой добрый Фей» – Раневская. Они познакомились, когда Фаина Георгиевна снималась в «Пышке», а Орлову только утвердили на роль Анюты в «Веселых ребятах». В музыкальную картину вбухали столько средств, что остальные снимающиеся фильмы поневоле очутились на голодном пайке, и Раневская до сих пор шутливо пеняла Орловой за то, что по ее милости «Пышку» пришлось делать немой. Сейчас Фаина Георгиевна работала в театре Революции.
Очень старалась попасть в «Весну» Рина Зеленая. Она была большой поклонницей творчества Орловой, когда-то мечтала играть вместе с ней. Это удалось в «Светлом пути» – Рина Васильевна играла секретаршу директора фабрики. Понравилось. Сейчас, встретившись на студии, уговаривала Александрова дать ей роль.
– Рина, у меня там нет женских ролей, – сказал он.
– Тогда дайте мужскую.
– Ее выбросили.
Действительно, в первых вариантах сценария была перешедшая из пьесы эпизодическая роль гримера, которую позже вычеркнули. Напористая Рина Васильевна умудрилась добиться, чтобы эту роль не только восстановили, но и сделали женской.
Квартиру профессора Никитиной построили в павильоне, в котором ветер гулял, как в аэродинамической трубе. Снег под ногами таял, только когда включали диги. Любочка в шубе, я в валенках. Умолила Александрова разрешить мне сниматься на крупных и средних планах, не снимая их. Иначе – окочурюсь!
В уборной – там топили буржуйку – нарисовала шарж на себя и написала: «Люблю грозу в начале мая, а в декабре люблю «Весну»! – Хватило юмора!
Одно меня удерживало. Нет, не гонорар: прожила бы на то, что платил Охлопков. Григорий Васильевич обещал продолжать съемки в Праге, о которой я столько мечтала. Хотела, наконец, повидаться с родными. Через тридцать лет после разлуки. С мамой, братом, сестрой. Я ведь и писать им боялась, адрес их мне тайно передали еще в двадцатые годы. Тогда был жив отец, о котором я неизменно писала в анкетах: «Я родилась в семье небогатого нефтепромышленника».
В сорок шестом его уже не было, но каждый вечер, каждый свободный от съемок день я проводила в семье. И за долгие годы впервые почувствовала себя счастливой.
Снимали мы под Прагой, так что к маме добраться было не трудно. Немцы там построили шикарную киностудию, филиал своей УФы. Огромные павильоны, теплые, с новейшей аппаратурой, приборами света, которые катались под крышей и опускались как захочется. Никогда такого не видела. И все действует без ремонта и остановок! Немцы там снимали до последних дней войны, и Любочка плясала свои «Журчат ручьи» на полу, на котором отбивала чечетку Марика Рекк в «Девушке моей мечты», – декорации этой картины еще не успели разобрать!
Наши тогда приняли решение: студия будет как трофей филиалом «Мосфильма». Мы появились на ней как новые хозяева, может, оттого нас и обслуживали по высшему разряду. Представляете, в моем распоряжении находился автомобиль! Никогда в жизни такого со мной не было. Но наши потом почему-то отдали студию чехам, те назвали ее «Баррандов», и все там, говорят, стало по-другому.
А тот свой зимний шарж я подарила Любочке. И подписалась: «Фей». Я рассказывала тебе, Таня, и Глебу, что назвала так себя при нашей первой встрече на «Мосфильме», когда Орлова решала свою судьбу. С тех пор этот «фей» стал нашим паролем.
– Фей дома? – звонит мне Любочка. – Попросите его к телефону.
– Фей вас слушает, – отвечаю я Михайловским басом. – Неужели вы решили, что с вами говорит Фея Драже или, упаси Бог, Жизель?
Фаина Раневская«В фильме «Весна», как известно, Орлова играет две центральные женские роли, – писала Н. Голикова, – учёную Никитину и актрису Шатрову. Причём в одном кадре. Александров впервые в советском кино осуществил этот эксперимент. Однако никто как-то не отмечает уникальности этого новаторства. Впрочем, так бывает, когда уровень достигнутого столь высок и точен, что кажется чем-то единственно возможным и само собой разумеющимся.
