Михаил Хомуло - Полк, к бою !
- Мне непонятно, как эта 46-я дивизия действует? - сказал я старшему лейтенанту. - Один ее полк здесь, другие - правее, а между ними - части 63-й пехотной дивизии.
- Очень просто, товарищ майор. Фашисты, видимо, надеялись контрударом с флангов, по сходящемуся в центр направлению, в первый же день сбить нашу дивизию с плацдарма. Поэтому и построили свой боевой порядок так, что главные силы 46-й пехотной наступали в стык двух дивизий - нашей и 326-й. А одним полком наносили удар вот сюда, по левому флангу. С фронта же сдерживали наше наступление части 63-й пехотной дивизии, менее боеспособной.
- Понятно. Кстати, 63-я пехотная - это наша старая знакомая, - сказал я Загайнову. - Мы ее били еще в декабре и в январе... Вот что, разведчик. Думаю, что ночью гитлеровцы будут делать перегруппировку, чтобы с утра возобновить контратаки. Достань "языка". Причем, возьми его перед нашим левым флангом.
- Понял, товарищ майор.
- А кто доложит о боевом и численном составе полка? - спросил я.
- Разрешите мне, товарищ майор, - встал помощник начальника штаба полка капитан А. К. Миронов. - Точных данных о потерях за сегодняшний день пока нет. Мы их будем иметь часам к двадцати двум. Но предварительно считаю, что в ротах осталось не более чем 22-23 активных штыка. Все три батальона со вчерашнего дня действуют в первом эшелоне. В резерве рота автоматчиков в количестве 60 человек. Батальоны находятся: первый - на правом фланге, в центре - третий, он был введен в бой вчера с утра; а слева - второй батальон. Он-то и понес сегодня наибольшие потери. На него пришлись почти все контратаки.
- С этим батальоном надо разобраться особо, - приказал я Миронову. - И чем быстрее, тем лучше. По нему и решение принять отдельно.
- Понятно.
Исполняющий обязанности начальника артиллерии полка капитан А. С. Чудов доложил:
- В полковой артиллерийской батарее всего три орудия. Используем их для стрельбы с закрытых огневых позиций.
- Почему?
- Полку почти не придано дивизионной артиллерии. Всего один пушечный дивизион. А в первом эшелоне действуют три батальона. Пришлось для их поддержки распределить артиллерию так: артдивизион - третий батальон, полковая батарея - первый батальон и второй - минометная батарея полка.
- Все ясно. Вот что, капитан. Боеприпасы для всех видов оружия возить целую ночь и не прекращать даже днем. К утру полковую артиллерийскую батарею перевести на левый фланг и поставить на прямую наводку. Стрелять по вражеской пехоте на рикошет.
- Но, товарищ майор... - начал было капитан Чудов.
- Никаких возражений, капитан! Приказ потрудитесь выполнить! Батарею поставите за боевым порядком второго батальона. В отношении использования других артиллерийских подразделений приму решение, когда уточним состояние батальонов. Все!
* * *
К полуночи ко мне на НП пришел начальник штаба. Вместе с ним мы уточнили боевой и численный состав полка. Как и предполагалось, 2-й батальон понес наибольшие потери. У него в ротах осталось по 25-27 бойцов. Командного состава, вместе с комбатом, всего пять человек. 3-й батальон наиболее боеспособный. У него в ротах до 40 и более штыков. Выходило, что на левом фланге, где прежде всего следовало ждать утренних атак, находился самый обескровленный батальон.
Решение напрашивалось само собой - сузить по фронту оборону 2-му батальону. 1-й и 3-й батальоны оставить со своими минометными ротами. Полковыми же минометной и артиллерийской батареями усилить 2-й батальон. Артиллерийский дивизион оставить в своем подчинении.
После отданных распоряжений во все батальоны были направлены работники штаба полка для оказания помощи командирам и осуществления контроля за своевременным исполнением решений.
День начался с мощной вражеской артподготовки по всему боевому порядку полка, а также по соседу справа - 885-му стрелковому полку. А вслед за огневым валом в атаку ринулись фашистские автоматчики. На 3-й и 2-й батальоны пошло до полка пехоты, но без танков. На стыке же с соседом справа наступало всего до батальона.
Гитлеровцы, как и предполагалось, главные свои усилия сосредоточили на нашем левом фланге, 2-м батальоне. И там сразу же создалась критическая ситуация. Дело в том, что от одного из флангов 2-го батальона и до реки Проня шел эдакий коридор, шириной два с половиной - три километра. Он не прикрывался стрелковыми подразделениями. Правда, коридор был заминирован, его загораживали лесные завалы. Но надолго ли эти препятствия могли задержать гитлеровцев? На несколько минут, не больше. А потом... Нет, нужно срочно выдвинуть какое-то подразделение для закрытия коридора, обезопасить левый фланг батальона. Но где найти это подразделение? В моем резерве осталась лишь рота автоматчиков. Последний резерв! Но что поделаешь, нужно бросать в бой и ее. Иного выхода нет.
Пока вызывал ее командира, ставил ему задачу, группа фашистской пехоты, не встречая в коридоре сопротивления, начала быстро продвигаться вдоль западного берега реки Прони, угрожая тылу полка.
Я окликнул Чудова, наблюдавшего в бинокль за этой же группой:
- Что будем делать, капитан?! Наши автоматчики вряд ли туда успеют. Может, накроем гитлеровцев из минометов?
- Минроты в батальонах отражают противника с фронта, их не перенацелишь, - ответил Чудов. - Но у меня есть еще одна сводная группа из тринадцати минометов. Разрешите ей открыть огонь?
Сводная группа из тринадцати минометов?! Да это же такой подарок, что... Ну и молодец же ты, капитан! Только... Откуда все-таки появились эти минометы?
Расспрашивать некогда. Это я потом, после боя, узнаю, как они у нас оказались. Сам Чудов расскажет, что еще вчера, будучи на огневых позициях своих минрот на восточном берегу реки, он встретил восемь отбившихся от своих частей минометных расчетов. И до выяснения местонахождения нужных им полков решил придержать эти расчеты у себя, включив временно в состав батареи 120-мм минометов нашего полка.
Но это, повторяю, капитан Чудов расскажет после боя. Пока же я, до безумия обрадованный наличием этой сводной группы, приказываю открыть огонь по прорывавшимся через коридор фашистам. Чудов быстро связывается с ней по телефону, отдает соответствующую команду. И вот я вижу сначала одиночные, а затем и целую серию разрывов в боевых порядках заходящей к нам в тыл пехоты противника. Она начинает нести потери, сбавляет темп продвижения вперед. Ну, еще огонька! И Чудов понимает меня без слов. Вносит необходимые коррективы для минометчиков, командует:
- Беглым, огонь!
Я не отрываю от глаз бинокля. Перед вражеской цепью ложится более десятка разрывов. Затем еще и еще. Гитлеровцы уже не выдерживают, начинают поворачивать назад. Но поздно! Им наперерез, ведя на ходу огонь, бегут наши автоматчики. Через считанные минуты коридор уже перекрыт, прорывавшаяся группа фашистов отрезана от своих главных сил.
