Владмир Бояринцев - АнтиЭйнштейн. Главный миф XX века
«В работе Пуанкаре были заполнены формальные пробелы, оставшиеся у Лоренца. Принцип относительности был им высказан в качестве всеобщего и строгого положения», а роль работы Эйнштейна состояла в том, что она давала «изложение совершенно нового и глубокого понимания всей проблемы» (выделено мной. - В.Б.).
В 1954 году вышел второй том «Истории теорий эфира и электричества» Э. Уиттекера, один из разделов которого назывался «Теория относительности Пуанкаре и Лоренца». Против издания этой книги выступал давний и большой друг Эйнштейна Макс Борн (краткую биографию Макса Борна можно прочитать в сборнике[37]).
Но сам Борн писал: «…Специальная теория относительности была открытием в конечном счете не одного человека. Работа Эйнштейна была тем последним решающим элементом в фундаменте, заложенном Лоренцем, Пуанкаре и другими, на котором могло держаться здание, воздвигнутое затем Минковским» (выделено мной. - В.Б.).
Отметим, что работа Минковского «в значительной мере перекрывалась ранее опубликованной статьей Пуанкаре»[22], но сам Минковский ни в одной из своих статей не отметил выдающихся результатов Пуанкаре в развитии математического аппарата теории относительности и ни словом не упомянул предложенную им идею четырехмерного представления этой теории.
Пуанкаре же, по мнению Эйнштейна, шнесмотря на остроумие своих построений, слабо понимал ситуацию в физике», а сам Эйнштейн не признавал роли Пуанкаре в разработке теории относительности, хотя в работах его наблюдаются детальные совпадения с оригинальными новаторскими установками, высказанными Пуанкаре. Еще раз отметим, что благодаря рекламной эйнштейновской кампании в средствах массовой информации, находящихся зачастую в сионистских руках, имя Пуанкаре было практически забыто.
В свое время много усилий приложил великий русский математик Л.С. Понтрягин к изданию книг А. Пуанкаре. Он писал: «Дело в том, что в работах Пуанкаре еще задолго до Эйнштейна высказаны основные положения теории относительности… Между тем сионистские круги упорно стремятся представить Эйнштейна единственным создателем теории относительности. Это несправедливо» (выделено мной. - В.Б.).
М.И. Панов, А.А. Тяпкин и А.С. Шибанов в статье «Анри Пуанкаре и наука начала XX века»[60], опубликованной в качестве послесловия к[22], так отвечают на вопрос об отличии работы Эйнштейна от ранее опубликованных работ Лоренца и Пуанкаре: «Самое существенное отличие работы Эйнштейна от предыдущих состояло в понимании того факта, что те же самые релятивистские эффекты возникают и для «покоящейся» системы, если, в свою очередь, ее сопоставить с движущейся системой».
Однако сами преобразования Лоренца включали сопоставление с обратным преобразованием, но Пуанкаре не пояснил, что из этого свойства группы Лоренца вытекает обратимость всех необычных свойств пространственно-временных соотношений. В своем теоретическом трактате Пуанкаре обошел молчанием этот вопрос, хотя его более ранние работы содержали все необходимые данные, чтобы прийти к такому выводу.
Таким образом, получается, что только фраза Эйнштейна: «Ясно, что те же результаты получаются для тел, которые находятся в покое в «покоящейся» системе и которые рассматриваются из равномерно движущейся системы», характеризовала другой уровень открытых ранее эффектов теории относительности».
Отметим, что в «Советском энциклопедическом словаре»[61] об Эйнштейне, без всякого упоминания о предшественниках, просто сообщается: «Создал частную и общую теорию относительности». И если в статье о Пуанкаре еще можно прочитать, что он независимо от Эйнштейна развил математические следствия «постулата относительности», то в статье о Гильберте нет вообще никакого упоминания о получении им ранее Эйнштейна уравнений общей теории относительности.
Вспомним, что, получив по почте от Гильберта основные соотношения, Эйнштейн сразу же опубликовал их, заявив по причине отсутствия у него вывода, что они получены из общих соображений.
Д.Д. Иваненко[5] так говорил об этой истории: «Значение полузабытого вклада Гильберта в установление эйнштейновской теории гравитации (практически одновременно с самим Эйнштейном, в докладе в Гегтингене, на 5 дней предшествовавшем докладу Эйнштейна в Берлине)… ныне широко признано (недавно была обнаружена интереснейшая переписка Эйнштейна и Гильберта, относящаяся к осени 1915 г.)».
Д.Д. Иваненко говорил также «о специальной теории относительности, установленной в параллельных работах Пуанкаре и Эйнштейна…» (как еще он мог сказать на конференции, посвященной Эйнштейну? - В.Б.).
Он отмечает: «Сейчас уместно повторить наши соображения о причинах того, почему ранее фундаментальный вклад Пуанкаре в установление специальной теории относительности и тем более в основы релятивистской гравитации почти полностью замалчивался (например, в курсах Зоммерфельда, Ландау - Лифшица и др.) и лишь недавно стал в той или иной мере признаваться…»
Д.Д. Иваненко видит две причины замалчивания роли Пуанкаре:
1. Статья Пуанкаре была напечатана в малоизвестном физикам математическом журнале, хотя «доказательство лоренц-инвариантности максвелловских уравнений и провозглашение универсального значения принципа относительности также для гравитации содержалось уже в докладе, опубликованном в общеизвестных Докладах Парижской академии наук еще до посылки в печать знаменитой статьи Эйнштейна…» (выделено мной. - В.Б.). Статья Эйнштейна была опубликована в центральном, широко известном немецком журнале.
2. Пуанкаре проявил определенную скромность, оценивая свои результаты как развитие работ Лоренца. Эйнштейну скромность не была присуща: «Статья же молодого, почти неизвестного тогда Эйнштейна дышит уверенностью (любопытная особенность, привлекшая позднее внимание историков науки, - в этой статье полностью отсутствуют какие-либо ссылки на предшествующие труды Лоренца, Пуанкаре и других авторов, подготовлявших установление специальной теории от носительности)».
Но была еще и третья причина, на которой не остановился Иваненко: за спиной Пуанкаре не стояли мощные силы информационно-сионистской поддержки, которые позволили полностью замолчать роль классиков релятивизма - Лоренца и Пуанкаре.
В то же время Пуанкаре, видимо, думал, что его авторитет, его книги, мгновенно раскупаемые в течение предшествующих десяти лет, сделали его самого достаточно известным ученым, внесшим решающий вклад в развитие и становление теории относительности.
В работе[60] авторы задаются вопросом: почему Пуанкаре оставил без внимания претензии Эйнштейна по теории относительности?
