Игорь Зимин - Из истории зубоврачевания, или Кто лечил зубы российским монархам
Протез нижней челюсти с человеческими зубами. Англия. 1800–1870 гг. «Зубы Ватерлоо»
Стоматологические щипцы с винтом. 1850 г. Винт вкручивался в зуб, а затем, после захвата щипцами, он извлекался
Возвращаясь к медикам Императорского двора, отметим, что новым этапом в развитии придворной медицины стало утверждение Николаем I положения «О Придворной медицинской части» (1 января 1843 г.). Напомним, что с 1826 г. все придворные службы свели в новую структуру – Министерство Императорского двора. Его возглавил князь П.М. Волконский. С 1826 г. и до 1 января 1843 г. он лично контролировал деятельность всех медицинских чинов, работавших в министерстве. С 1843 г. Придворную медицинскую часть Министерства Императорского двора возглавил лейб-медик баронет Я. Виллие, который со времен Александра I фактически выполнял эти же задачи.
Укажем и то, что в «Российском медицинском списке на 1840 г.» в разделе «Список медицинским чинам, имеющим ограниченное право на производство врачебной практики» упомянуто 82 дантиста. Среди перечисленных имен, упомянута как «зубная лекарка» и Мария Назан, получившая право на зубоврачебную практику еще в 1829 г. и ставшая первой женщиной-дантистом в России.
Среди 82 дантистов 7 имели то или иное отношение к Министерству Императорского двора. К 1840-м годам это была внушительная структура, имевшая свои госпитали в Петербурге и Павловске, в других дворцовых пригородах. Поэтому кроме дантиста, работавшего «при царе», большая часть дантистов оказывала зубоврачебную помощь именно в медицинских подразделениях Императорского двора: Беймельбург И. Сев.; Вагенгейм Карл; Вагенгейм Самуил; Жоли Жан; Лемлейн Ал. Христофорович; Нейман Антон; Сосерот Александр[132].
Новое Положение 1843 г. изменило статус зубных врачей, работавших при Императорском дворе. Во-первых, вместо внушительного звучащего «Двора Его Императорского Величества зубного доктора» в употребление вводится скромное именование «дентиста» (орфография документа. – Прим. авт.).
Во-вторых, если с 1801 г. зубные врачи через голову Я. Виллие подчинялись обер-гофмаршалу Императорского двора, то с 1843 г. – управляющему Придворной медицинской частью, который, в свою очередь, непосредственно замыкался на министра Императорского двора.
В-третьих, в Положении 1843 г. подтверждалась введенная в 1818 г. норма, по которой придворные зубные врачи, наряду с оказанием зубоврачебной помощи членам императорской фамилии, обязаны были лечить не только многочисленных придворных, но и их родственников. Еще в 1818 г. «Главный по армии медицинский инспектор Яков Виллие» в инструкции «О врачебном присмотре при Высочайшем дворе» определил, что «в случае, где особенности настоять будет надобность в акушере, в дантисте (курсив наш. – Прим. авт.), окулисте, костоправе или мозольном лекаре, дежурный имеет право пригласить их, каковому приглашению должны они беспрекословно следовать»[133].
Согласно Положению 1843 г. (§ 51), «дентист… обязан во всякое время беспрекословно являться по приглашению придворных врачей и самих придворных чинов, для подания сим последним с их семействами надлежащего пособия от искусства его зависящего»[134]. Согласно § 52, он должен в своей медицинской практике руководствоваться правилами, предписанными окружным гофмедикам.
Служба гофмедиков представляла собой прообраз современной бесплатной поликлинической службы. Петербург тогда разделялся на восемь округов, каждый из которых обслуживал живший на его территории окружной гофмедик, оказывавший медицинскую помощь придворным и служителям Императорского двора по их месту жительства. И «дентист» должен был «беспрекословно следовать приглашению» гофмедика, выезжая к больным его профиля[135]. Если учесть, что дантисты обслуживали не только высокопоставленных придворных, но и лакеев, придворных истопников и прочую дворцовую прислугу, то можно предположить, что их профессиональная нагрузка была весьма значительной.
Подчеркнем, что стоматологическая помощь всем дворцовым служащим, вне зависимости от их должности, оказывалась бесплатно. Согласно штатному расписанию 1843 г., жалованье «дентиста» составляло 286 руб. серебром в год, и такая же сумма выплачивалась в качестве «столовых», т. е. всего 572 руб. серебром в год[136]. Для сравнения, жалованье гофмедика, дежурившего в Зимнем дворце «сутки через трое», составляло 1144 руб. в год, лейб-хирург получал в год 1716 руб. серебром в год. Правда, имелись многочисленные «бонусы» в виде доплат из царского кошелька, регулярных подарков на Пасху и Рождество, оплачиваемого отпуска и лечения, в том числе и за границей. Все это значительно повышало уровень штатного жалованья. Для сравнения, в те годы вольнопрактикующий зубной врач «за выдернутие зуба» получал всего 15 коп.[137]
Очень важным было то, что штатное расписание медиков Придворной медицинской части Министерства Императорского двора было увязано с классами Табели о рангах, с XIV по IV класс включительно. «Дентисты Двора Его Императорского Величества, почетные дентисты, имеющие чины» могли получать чины от XII до IX класса[138], что соответствовало гражданским чинам губернского секретаря, коллежского секретаря и титулярного советника.
Еще раз отметим, что хотя с 1801 г. при Императорском дворе по штату полагался один зубной врач, а с 1843 г. – один «дентист», но фактически при Дворе по большей части работали два зубных врача – один штатный, а второй «сверх штата». Распределение обязанностей между ними зависело от ситуации. Бывало так, что именно штатный зубной врач занимался зубами императора, а сверхштатный лечил всех придворных, а бывало и наоборот.
Ко времени правления Николая I относится любопытная «стоматологическая история», описанная в газете «Северная пчела» (№ 103 от 11 мая 1849 г.) знаменитым журналистом николаевской эпохи Фаддеем Булгариным. Это образчик классической заказной рекламной статьи, посвященной известному зубному врачу Давиду Валленштейну, практиковавшему в Петербурге с 1824 г. Примечательно расположение рабочего кабинета берлинского зубного врача – в доме у Полицейского моста, на углу Б. Морской и Невского проспекта – доме Котомина. Некоторое время в этом доме жил и сам Ф. Булгарин.
И поныне актуально звучит начало статьи Ф.В. Булгарина: «У испанцев есть пословица „Не пускайся в путь с злым человеком и с больным зубом“. Зубная боль в дороге и походе – беда! Если умный и осторожный человек осматривает перед путешествием экипаж, все ли винты на месте и исправны ли рессоры, то умнее и осторожнее поступит тот, кто запломбирует или вырвет испорченный зуб перед путешествием».
