Василий Ершов - Летные дневники. часть 3
Но все обошлось. Видимость дома улучшилась до двух тысяч, Леша зашел и сел. Правда, я все опасался, что он не учтет сорокаградусный мороз: потребный режим всего 78–76, да морозная инверсия, да вертикальная из-за попутной тяги 5–6 м/сек, да еще с его низким выравниванием… Держал руки наготове. Он, и правда, после пролета торца снижался с той же вертикальной, по-вороньи; я не утерпел, и мы поддернули штурвалы одновременно. Я тут же отпустил руки, и Леша мягко досадил машину.
Остаток получился 6,5 т, расчетный.
25.12. Два года прошло после катастрофы Фалькова. Утихла боль, и теперь, проезжая на автобусе мимо места падения, мы уже спокойно смотрим на этот лесок, на вновь зазеленевшие после пожара сосны, на нет-нет да и мелькающие в пахоте вокруг леса кусочки металла. Эмоции утихли, разум сделал выводы. Все-таки это был этап.
Теперь мы готовы к аварийной ситуации на взлете, продумываем действия на случай пожара, вынужденной посадки. Врасплох нас уже не застать.
Интересная статья в газете. О новом стиле и методах работы пропагандистов. Меня конкретно касается. Много говорильни о том, что много говорильни. Но есть и золотое зерно: массовые пропагандистские мероприятия не только не лают эффекта, а наоборот, вредны. И агитатору, пропагандисту идей партии, надо делать упор на индивидуальную работу с каждой личностью. Поповские методы все же эффективнее митингов.
Боже мой, о чем говорят! Как на Марс попал. Теперь вот задача стоит: в срочном порядке обучить пропагандистов методам индивидуальной работы с людьми. Когда-то иезуитов этому учили в их школах.
Но ведь тогда что же делать громадному аппарату шумовиков, пасущихся на сочных лугах около пропаганды? Тем, кто придумывает, издает, рассылает, извещает, контролирует, отчеты в папки складывает… Ведь не пойдет же он контролировать, как я индивидуально, доверительно беседую с человеком. И лопату же он в руки не возьмет.
Прямо не верится, какие перемены наступают.
Однако… что-то мне давно уже не хочется заниматься ни массовой, ни индивидуальной пропагандой. Может, сказать им: а не пошли бы вы в ж…у с вашей партийной нагрузкой?
Зашел я тут в соседнюю эскадрилью специально познакомиться со стилем работы передового пропагандиста, Лукича нашего. Этот стиль целиком и полностью отражен на ярком стенде — проверяющим ну просто нечего делать.
Тут тебе и тема, и идея. И когда было проведено занятие, и кто выступил, и с каким рефератом — да куда там — с диссертацией! И кто особо отличился, и кто помогал ему отличиться, и роль секретаря парторганизации и помощника командира эскадрильи в оказании практической помощи пропагандисту, и кто как уяснил, что Волга впадает в Каспийское море, и когда будет новое занятие.
Красиво. Уря.
А когда я был весной у родителей, то посмотрел труды отца своего, матерущего пропагандиста, давнего и заслуженного лектора-международника, и прочая, и прочая. Он долго заведовал методическим кабинетом районо, был примером, делился опытом на областных семинарах.
Он уже давно на пенсии, но считает необходимым как коммунист внести свой вклад в перестройку.
И вот передо мной план. Десятки пунктов и подпунктов. Как довести до людей, что… что Волга впадает во все то же море.
Пункт, что Волга — великая река. Пункт — что Каспийское море — тоже не маленькое. Что река — течет. Что течет в ней вода, а берега не текут. Берега стоят. Вокруг воды. Пресной воды. А в море вода соленая. И т. д. и т. п.
Расписано со знанием дела, красиво расписано, до буквы, до запятой. Я страшно удивился, как много можно высосать из пальца: умно, красиво, логично, связно, правильно расположить, выделить главное, сгруппировать подобное, броско озаглавить…
Но Волга все равно впадает во все то же, будь оно проклято, море говорильни.
Так вот он, прежний стиль работы. Отец свято верит, что так и только так. Он закостенел в этих убеждениях. Он считает, что иначе люди не поймут. Он знает людей. Он читал лекции этим людям — рабочим на предприятиях, имеющим 4 класса образования, — еще когда меня не было на свете.
Но сменились поколения. Он учил детей этих рабочих, учил и детей этих детей. И все равно считает, что мировоззрение их не поднялось выше уровня того, что Волга — впадает.
Его взгляды — это взгляды большинства наших учителей старшего поколения, определяющего и сам уровень народного образования в стране. А уровень этот неуклонно падает.
Эти учителя воспитали тех, кто занимает сейчас так называемые ключевые посты. Все взаимосвязано. Каков учитель, таков и ученик А когда этот ученик начинает заправлять жизнью, учитель говорит своим новым ученикам: вот — жизнь, учитесь. И — замкнутый круг.
Я так работать не могу. Жизнь на месте не стоит. Иначе не поддержал бы народ перестройку.
А как мне работать по-новому, я не знаю. Говорить людям о том, что съезд наметил новую дорогу? Что надо всем перестраиваться? Что начинать с себя? В чем суть перестройки? В чем суть нового хозяйствования? Так это все и так знают… и не знают, как начать с себя.
Началась перестройка. Пока в умах людей.
Ну, а я, что делал я на своем рабочем месте в этот переломный год?
Начал год с ошибки. Но ведь и ошибка допущена не по разгильдяйству, а при проявлении инициативы. И сейчас говорю: я искал не обтекатель на свою задницу, а способ в трудной ситуации сделать дело. Многие ли поступали так же? Отнюдь, нет. Поэтому, не оправдывая себя за срыв, с чистой совестью говорю: я не сидел на месте и не прятался, а искал. Пусть ошибся, но — в поисках оптимального варианта. И из той несчастной погнутой копеечной серьги извлек немало пользы на будущее.
Стал использовать РСБН для контроля разворотов на схеме захода.
Стал использовать снижение и заход по оптимальной траектории, без газа. Были дебаты, но сейчас у меня есть единомышленники, в частности, Репин. Но начинал это Петухов.
Как всегда, экономил. По моим данным, бумажным, где-то 85 тонн, но реально — тонн 30–40 есть. Знаю, что на самых длинных рейсах, на Москву, либо остаюсь при своих, либо экономия до тонны. С проверяющими же — перерасход. Здесь еще непочатый край работы.
Были и ошибки, как же без них. На Абакан туда-сюда в грозу дергался — пережег 8 тонн. Но всего не предусмотришь, да и не все зависит от нас. Вот закройся вчера Красноярск — и кто виноват. Командир, конечно: плохо анализировал. Но уверяю, окажись при принятии решения на моем месте сам Васин — он точно так же сел бы при видимости хуже минимума.
Очень много дала мне поездка в Волчанск и встреча с одноклассниками — в смысле познания и оценки своего места в жизни.
