Василий Балакин - Фридрих Барбаросса
При его дворе развернулась небывалая активность. Помимо приема делегаций ломбардских городов, которые теперь все без исключения присягнули ему на верность, император был полностью поглощен начавшимися переговорами с Пизой. Целью было добиться от нее признания императорского верховенства и, что еще важнее, предоставления большого флота для ведения войны против Сицилии. При этом не хотели отказываться и от содействия Генуи. Надлежало решить почти неразрешимую задачу: обе эти морские торговые державы враждовали друг с другом — следовательно, надо было их мирить. Генуя к тому же продолжала выказывать свою неприязнь к императору. Фридрих, не без участия своих советников, нашел хитроумное решение, пообещав пизанцам поддержку в их намечавшейся войне против Генуи и огромные торговые привилегии на Сицилии, которую предполагалось завоевать с их помощью. Узнав об этом, генуэзцы сочли за благо позабыть о своей враждебности к покорителю Милана и поспешили направить посольство в Павию. В результате трудных переговоров дипломатам Райнальда наконец удалось примирить оба города, после чего и Генуе были обещаны значительные привилегии в Сицилийском королевстве.
Граф де Труа, на глазах у которого свершались эти государственные дела, находился под глубоким впечатлением. Увиденное подействовало на знатного француза столь сильно, что он дал понять императору о своем намерении стать его ленником со всеми бургундскими владениями и, соответственно, отказаться от сюзеренитета Людовика VII, если тот будет упорствовать в своем непризнании папы Виктора IV. Фридрих решил, что это могло бы стать неплохим средством давления на французского короля. Любезному графу он ответил, что будет вести с ним переговоры о признании Францией «императорского папы» лишь после того, как тот предоставит ему письменные полномочия от Людовика VII на заключение от имени Французского королевства соглашений, обязательных для исполнения обеими сторонами. Генрих де Труа пообещал сделать все зависящее от него и отбыл. При императорском дворе не надеялись на его скорое возвращение.
Тем временем Пиза и Генуя закончили снаряжение своих флотов. Военные отряды ломбардских городов ждали мобилизационных предписаний для отправки на войну против Сицилии. Были отданы распоряжения собирать рыцарские ополчения в Германии. Все пребывали в уверенности, что император, посетивший Равенну, двинется оттуда прямиком в южном направлении. Но вместо этого Фридрих, вопреки всем ожиданиям, опять появился в Павии, куда прибыл граф де Труа с полномочиями на ведение официальных переговоров.
Людовик VII был сыт по горло мучительной неопределенностью своего положения, однако по-прежнему не мог ни на что решиться. И тут как нельзя более кстати явился со своим предложением шурин. Король, которому не хотелось даже думать об этом надоевшем деле, с готовностью согласился предоставить графу де Труа письменные полномочия, необходимые для ведения с Фридрихом переговоров о созыве церковного собора, куда должны были явиться оба папы для окончательного решения своей участи. Граф, словно еще не веря удаче, предупредил короля, что, если тот не сдержит слово, он перейдет со всеми своими бургундскими владениями под сюзеренитет императора. Людовик на все ответил согласием и отправился со своей веселой королевой на охоту.
Французу был оказан в Павии триумфальный прием. Ни Фридрих, ни Райнальд не ожидали столь быстрого успеха. Тем важнее было как можно полнее воспользоваться им. Не о чем было долго совещаться — надлежало, не теряя попусту времени, заключить государственный договор, который бы обеспечил признание Виктора единственным законным папой. Предполагалось, что Людовик, потребовавший, чтобы на собор явились оба папы, возьмет на себя обязательство прибыть вместе с Александром. Поскольку же весьма вероятен был отказ Александра почтить собор своим присутствием (ведь он не признавал какого бы то ни было суда над собой и, более того, не считал возможным общение с преданными анафеме немцами), в договор вписали особое условие, что будет считаться проигранным дело того папы, который откажется от явки. Затем уже оба государя, Фридрих I и Людовик VII, должны будут неукоснительно исполнять решения этого церковного собора.
Проведение собора намечалось в Сен-Жан-де-Лоне, на границе двух королевств, на равном удалении от Дижона на французской и Доля на германо-бургундской земле. Но еще до этого обоим правителям предстояло встретиться на нейтральной территории — на мосту через реку Сону. Здесь, лично поприветствовав друг друга, они, в присутствии обоих пап и своего ближайшего окружения, должны будут клятвенно подтвердить собственное намерение соблюдать договор. Принятие окончательного решения доверялось представителям немецкого, французского и итальянского клира, так что большинство в две трети императору было гарантировано, поскольку итальянская церковь уже находилась под его строгим контролем.
Граф де Труа покинул Павию с письмом от императора Фридриха I к Людовику VII, в коем выражалась уверенность, что, наконец-то, близок долгожданный день, когда будет положен предел и братскому раздору между французами и немцами, и церковному расколу. Райнальд Дассельский также направил послание к французскому канцлеру Гуго, епископу Суассонскому. Признание папы Виктора IV Францией должно было вот-вот состояться, а вместе с ним близилось и торжество политики императора, еще более впечатляющее, чем триумфальное завоевание Милана.
Однако Людовик VII, узнав о достигнутых соглашениях, был вне себя от ярости. Он не давал таких полномочий графу де Труа! Никто на заставит его выполнять договор, заключенный без его ведома и даже вопреки его воле! Король бушевал, выплескивая приливы гнева и вновь обретая способность рассуждать здраво: им самим же данные Генриху де Труа полномочия были достаточно определенны и широки, так что теперь он был связан заключенными соглашениями. Но даже если бы он и не захотел их соблюдать, отступать все равно уже было поздно, поскольку император успел разослать приглашения всем королям участвовать в столь знаменательном событии, венчавшем собой преодоление церковного раскола. Что будет, если все сорвется по вине короля Франции? Не пострадает ли его репутация «христианнейшего государя»? Подготовка к собору уже шла полным ходом и не заключалась в одной только рассылке приглашений. Рассказывали, что в Доле собирается множество строителей, готовых приступить к возведению в той малолюдной и неприветливой местности огромных палат для проведения столь важного собрания. Ходили также слухи, что имперские князья и вассалы императора, короли Венгрии и Дании, прибудут на собор со своими дружинами — всё имперское войско выступит в поход. Пусть французский король теперь посмеет нарушить подписанный от его имени договор!
