Николай Ежов - Сталин и заговор в НКВД
Далее, я решил сказать ему, что знаю со слов ЕВДОКИМОВА об участии МЕЛЬНИКОВА в антисоветском заговоре, и дать поручение при поездке в Англию связаться с английскими правительственными кругами и попросить от моего имени содействия переброски меня в Англию, напомнив, что жена моя, Е.С. ЕЖОВА, являлась сотрудником английской разведки.
вопрос: Состоялся ли у вас такой разговор с МЕЛЬНИКОВЫМ?
ответ: Нет, такой разговор не состоялся, так как к этому времени начались партийные конференции; командирование МЕЛЬНИКОВА в Англию я отложил до окончания XVIII съезда партии, делегатом которого являлся МЕЛЬНИКОВ.
После съезда я был арестован.
вопрос: Ваши показания о МЕЛЬНИКОВЕ неубедительны. Вы совершенно напрасно пытаетесь скрыть ваши действительные связи с английской разведкой.
ответ: Я вовсе не намерен что-либо скрыть от следствия. Прошу дать мне возможность восстановить в памяти все, что мне известно по этому вопросу, и на очередном допросе дать правдивые показания.
вопрос: Следствием установлено, что отравление вашей жены, Е.С. ЕЖОВОЙ, в результате которого последовала ее смерть, было дело ваших рук. Признаете ли вы себя в этом виновным?
ответ: Да, признаю.
вопрос: В каких целях вы отравили свою жену?
ответ: Я боялся ее ареста и того, что на следствии она выдаст все, что ей известно о моей заговорщической и шпионской работе.
вопрос: Каким образом вы совершили это отравление?
ответ: После того как мне было предложено развестись с Е.С. ЕЖОВОЙ и я ее об этом предупредил, она пала духом и неоднократно проявляла намерения покончить самоубийством. Я ее устроил в психиатрический санаторий и прикрепил к ней, по ее просьбе, Зинаиду ГЛИКИНУ и врача ВИЭМа Екатерину ГОЛЬЦ.
Вскоре Зинаида ОРДЖОНИКИДЗЕ, навещавшая мою жену, принесла мне письмо, в котором ЕЖОВА сообщала, что твердо решила принять все меры к тому, чтобы покончить с собой, и просила меня прислать ей снотворное средство.
вопрос: Вы исполнили просьбу ЕЖОВОЙ?
ответ: Через ДЕМЕНТЬЕВА, упомянутого мною в настоящем протоколе, я послал ей фрукты, статуэтку гнома и в большом количестве люминал, которые ДЕМЕНТЬЕВ вручил лично Е.С. ЕЖОВОЙ, в свою очередь, получив от нее записку ко мне. вопрос: Какой ответ принес вам ДЕМЕНТЬЕВ от ЕЖОВОЙ? ответ: ДЕМЕНТЬЕВ принес мне записку от ЕЖОВОЙ, в которой она прощалась со мной.
Кроме этого, я получил через Зинаиду ОРДЖОНИКИДЗЕ второе письмо, в котором Е.С. ЕЖОВА вторично прощалась со мной.
Когда я получил это письмо, ЕЖОВА была уже мертва, отравившись присланным мною в большом количестве люминалом.
вопрос: Следовательно, прямым виновником смерти Е.С. ЕЖОВОЙ являетесь вы?
ответ: Да, я признаю себя виновным в этом.
вопрос: Следствие констатирует, что вы продолжаете стоять на вражеских позициях и ведете себя неискренне. Это выражается в том, что вы:
1. Умалчиваете о ваших связях с польской разведкой после 1937 года;
2. Недоговариваете по вопросу о вашей шпионской работе в пользу Германии;
3. В качестве лиц, причастных к вашей заговорщической и шпионской работе, называете или мертвых, или официальных сотрудников иностранных посольств;
4. Скрываете лиц, которые вместе с вами руководили предательской работой по организации контрреволюционного переворота в СССР. Учтите, что по всем этим вопросам вы будете завтра же допрошены и вам придется дать исчерпывающие показания. Допрос прерывается. Записано с моих слов правильно, мною прочитано.
Н. Ежов.
Допросили:
нач. следчасти Кобулов, пом. нач. следчасти Шварцман, ст. следователь Сергиенко».
Показания Ежова о необоснованных репрессиях
«вопрос: Следствию известно, что проведенные органами НКВД СССР в 1937-1938 гг. массовые операции по репрессированию бывших кулаков, к-р. духовенства, уголовников и перебежчиков различных сопредельных с СССР стран вы использовали в интересах антисоветского заговора.
Насколько это соответствует истине? ответ: Да, это целиком соответствует действительности. вопрос: Добились ли вы осуществления своих провокационных заговорщических целей при проведении массовой операции?
ответ: Первые результаты массовой операции для нас, заговорщиков, были совершенно неожиданны. Они не только не создали недовольства карательной политикой советской власти среди населения, а наоборот вызвали большой политический подъем, в особенности в деревне. Наблюдались массовые случаи, когда сами колхозники приходили в УНКВД и райотделения УНКВД с требованием ареста того или иного беглого кулака, белогвардейца, торговца и проч.
В городах резко сократилось воровство, поножовщина и хулиганство, от которых особенно страдали рабочие районы.
Было совершенно очевидно, что ЦК ВКП(б) правильно и своевременно решил провести это мероприятие. Несмотря на принятые нами провокационные меры проведения массовой операции, она встретила дружное одобрение трудящихся. вопрос: Заставило ли это вас отказаться от своих злодейских намерений? ответ: Я этого сказать не хочу. Наоборот, мы, заговорщики, использовали это обстоятельство для того, чтобы всячески расширить массовые операции и, усилив провокационные методы их проведения, в конечном итоге добиться осуществления наших предательских заговорщических замыслов.
вопрос: Каким образом вам удалось использовать сочувствие трудящихся к репрессиям против кулаков, к.-р. духовенства и уголовников, для того чтобы добиться поставленных заговорщической организацией целей?
ответ: Когда были исчерпаны в областях установленные для них так называемые «лимиты» по репрессии бывших кулаков, белогвардейцев, к.-р. духовенства и уголовников, мы, заговорщики, ияв частности, вновь поставили перед правительством вопрос о том, чтобы продлить массовые операции и увеличить количество репрессируемых.
В доказательство целесообразности продолжения массовых операций мы приводили крайнюю засоренность этого рода элементами колхозов в деревне, фабрик и заводов в городах, подчеркивая заинтересованность и сочувствие к этой мере трудящихся города и деревни.
вопрос: Удалось ли вам добиться решения правительства о продлении массовых операций?
ответ: Да. Решения правительства о продлении массовой операции и увеличении количества репрессируемых мы добились. вопрос: Вы что же, обманули правительство? ответ: Продолжить массовую операцию и увеличить контингент репрессируемых, безусловно, было необходимо.
Меру эту, однако, надо было растянуть в сроках и наладить действительный и правильный учет с тем, чтобы подготовившись, нанести удар именно по организующей, наиболее опасной верхушке контрреволюционных элементов.
