Юрий Скуратов - Кремлевские подряды «Мабетекса». Последнее расследование Генерального прокурора России
Начался этап изнурительной, тяжелой и длительной борьбы.
Первыми начали нагнетать обстановку СМИ — наши родные средства массовой информации. Можете представить, как оживилась их работа, когда прошел слух о моей отставке и я лег в больницу! Надо отдать должное: никто из них — ни одна газета, ни один телеканал, ни один журналист — не поверили, что причиной моего ухода стала болезнь.
Помню, Светлана Сорокина, комментируя новости на телеканале НТВ, сказала: Скуратов, мол, только что побывал на передаче «Герой дня», был полон сил, ничто не предвещало болезни — и вдруг… Нет, причина здесь в другом, не в болезни!
Подметили журналисты и такой факт: сразу же после моего отъезда в больницу прокуратура произвела несколько решительных акций. Совместно со спецгруппой «Альфа» были произведены обыски в «Сибнефти», в скандально известном частном охранном предприятии «Атолл» — родном детище Березовского, напичканном самой современной техникой, позволявшей прослушивать всех кого угодно, включая семью президента; был арестован бывший министр юстиции Валентин Ковалев… Обыски были произведены и в ряде организаций, сотрудничавших с «Аэрофлотом».
Некоторые газеты, в частности «Сегодня», сразу же высказали версию, что я специально устранился от решительных действий, свалив все на своего заместителя Катышева. Вывод, что «Скуратов увяз в политическом болоте», сделала и газета «Слово». Юрий Ильич, написала она, свалил все дела на Катышева и, судя по всему, не осмелившись пойти против Березовского, открытому конфликту с ним предпочел уход с политической арены.
Ложная версия: я ни на секунду не устранялся от работы, хотя и лежал в больнице. Обыски же все эти были запланированы у нас давно: со мной или без меня — они все равно бы состоялись.
Впрочем, версия, что я бездействовал, свалил все дела на Катышева, а прокуратура вопреки мне начала активно работать, долго не продержалась. Не получив ни одного подтверждения, она быстро умерла.
5 февраля «Комсомольская правда» предположила, что Скуратова сняли из-за того, что он оказался плохим политиком. Газета выдвинула две свои версии. Первая: Скуратов работал слабо, неэффективно, многие дела при нем застряли на мертвой точке; вторая: Скуратов, наоборот, начал копать слишком глубоко и залез в запретную зону. Действия Генпрокурора стали представлять опасность для «семьи» и ближайшего окружения президента.
Как ни странно, но вторая версия стала появляться все чаще и чаще и шла вразрез с точкой зрения тех кремлевских чиновников, которые пытались скомпрометировать меня в печати. Вообще, люди, которые «работали» над моей отставкой, прекрасно понимали, какое значение имеют СМИ, как всемогущ любой компромат, произнесенный или показанный с экрана телевизора, и усилия были приложены для этого колоссальные. Не брезговали они и неприкрытой ложью, действуя по принципу: чем абсурднее информация, тем скорее в нее поверят.
Примером такой откровенной лжи можно назвать статью в той же «Комсомольской правде» от 17 февраля 1999 года. В ней говорилось о просочившихся в редакцию слухах о якобы гуляющей по администрации президента анонимке, согласно которой Скуратов обвиняется в потворстве неким финансовым расточителям, затратившим почти полмиллиона долларов на оплату поездок руководителей КПРФ с семьями во Францию, Англию, Австралию, Швейцарию и другие экзотические страны. Что в афере этой замешан не только сам Генпрокурор, но и его сын.
Большей чуши в своей жизни мне читать не приходилось. К чести «Комсомолки», газета в конце публикации сделала небольшую приписку: «Верны ли эти факты или налицо очередная «деза», подброшенная в Кремль некими силами, заинтересованными в том, чтобы Скуратов был отстранен от должности? Вероятно, объективный ответ на этот вопрос могут дать лишь правоохранительные органы. Но само появление безымянной «записки» (читай — анонимки), ставшей катализатором решения президента по Скуратову, в очередной раз демонстрирует масштабы той грязи и нечистоплотности, которые сегодня царят в российских властных структурах».
Уже через три дня «Комсомольская правда» откровенно сообщила, что кремлевская записка — это еще цветочки по сравнению с порочащими меня материалами, которые в массовом количестве начали забрасывать и в «Комсомолку», и в ряд других газет. «Столько всевозможной мерзости не выдавалось на-гора, пожалуй, еще ни на одного госдеятеля». Вскоре я узнал, что для моей дискредитации создан специальный штаб, который решал, как действовать дальше, прорабатывал ходы, варианты, формулы поведения… Противостоять этому штабу было непросто, поскольку для достижения своей цели они использовали любые средства и способы.
17 февраля 1999 года очередная версия моей отставки появилась в Интернете в США и по электронной почте была передана всем крупным российским газетам. Хочу процитировать ее наиболее занимательные пассажи.
«Внезапная отставка Генпрокурора Скуратова продолжает порождать многочисленные версии, которые в основном связывают с интригами в высших эшелонах политической власти или финансовыми злоупотреблениями. Однако, как стало известно из конфиденциальных источников, близких к руководству Генпрокуратуры, причина отставки генпрокурора на самом деле более прозаична и связана с очередным сексуально-«банным» скандалом.
По информации тех же источников, Юрий Ильич имеет одну личную слабость — любит позволить себе отдохнуть от напряженного труда в компании представительниц прекрасного пола. Установлено, что в свое время на Полянке, в доме, где располагаются ресторан и торговый дом «Эльдорадо», «Уникомбанком» была снята квартира, которая использовалась для эксклюзивного отдыха как банкиров, так и высокопоставленных госчиновников. Квартира была оборудована видеотехникой для скрытой видеосъемки. Как-то Скуратов провел там вечер с «девушками по вызову». Организатором вечеринки и негласным режиссером видеозаписи являлся родственник банкира Егиазаряна (бывшего главы «Уникомбанка»).
Впоследствии об этом был проинформирован начальник управления делами Генпрокуратуры Хапсироков, с которым Егиазарян поддерживал тесные личные и деловые отношения. Так же ему были переданы на хранение копии видеозаписей… В последнее время отношения Скуратова и Хапсирокова явно обострились, и Генпрокурор наконец-то решился на открытые действия.
В этой связи управделами Генпрокуратуры передал видеопленки… управделами президента Бородину. К коммерческой деятельности Бородина и его ближайших родственников правоохранительные органы и Генпрокуратура проявляли повышенный интерес, поэтому он воспользовался случаем и доложил о пленке президенту, который якобы лично ознакомился с ее содержанием. После этого участь Скуратова была решена. Не исключается, что компрометирующие Скуратова видеозаписи могут быть реализованы через СМИ. Кстати, гостем в квартире на Полянке был не только Скуратов. Как утверждают информированные источники, там отметился в свое время и нынешний директор ФСБ Путин». В чем особенность этой бумаги? Она была вброшена в игру в качестве «главного калибра», когда стало ясно, что вопрос о моей отставке в Совете Федерации не проходит.
