Андрей Загорцев - Отряд «Холуай». Из жизни моряков-разведчиков Тихоокеанского флота
Вечером вся группа, вооружившись нитками и иголками, перешивала старые РД-54 на свой лад. Добрый «пескарь» Михель притащил из ротной баталерки кучу старых потрепанных рюкзаков и различных подсумков.
— Шейте, карасики, вам скоро сопки бороздить. Что останется, можно не сдавать — Аничков всё уже списал.
Я нашёл в куче два довольно потертых, но еще крепких подсумка, схватил пару потрёпанных рюкзачков и, отпихиваясь от налетавших со всех сторон сослуживцев, скрылся в баталерке. Так как Сашка Федосов убыл на склад парашютно-десантного имущества, за теми самыми пакетами, которых у нас, в отличие от других групп, не было ни хрена, пришлось выскочить еще разок, заскочить в кубрик и хапнуть на долю старшины еще один рюкзак, какой-то брезентовый ремень и старый плащ от общевойскового защитного химического комплекта. Зачем нужен был этот плащ, я так и не понял, просто схватил первое, что попалось под руку. Так как усовершенствование рюкзака и подсумков дело творческое, я начал вспоминать все «изыски» снаряжения, которые видел на разведчиках в других группах. Пришлось даже достать тетрадку, ручки и карандаши и начать рисовать. Сперва я задумал сшить два РД, пришить снизу основного рюкзака еще один с обрезанными лямками. Потом одумался. Наверняка будет неудобно ходить и кататься по земле с такой штукой. Эскиз чудо-рюкзака перечеркнула жирная красная линия. Так, а если сшить их, наложив один на другой? А еще лучше обрезать на одном два боковых кармана и оставшийся большой карман пришить сверху? Нет, лучше, обрезав лямки, боковые карманы обрезать наполовину, где-то снова пришить к ним клапаны. А ну-ка, начертим эскиз. Ну, на бумаге выглядит неплохо. Как же оно будет выглядеть в реальности? Вооружившись портняжными ножницами, я начал безжалостно кромсать старый рюкзачок… Вскоре приплелся Федос с охапкой пакетов и ногой открыл дверь.
— Идите все в жопу, — заорал он, развернувшись, — выдача будет только с разрешения командира группы и нехрен ко мне сейчас лезть.
— Саня, ну а мне дашь пакетик? — попытался я задобрить заместителя командира.
— Ты от минеров себе уже принес, мне и так мало дали. Сказали, что у нас их до хрена было, наверно, все-таки Маркуша унес домой, они же ни хрена не числятся ни за кем.
Вот что делает власть с людьми, без году неделя замкомгруппы, а уже жадничает какой-то пакет!
— Ну ты скряга! Я тут тебе и рюкзак отхватил, и ремней, и плащ ОЗК старый, а ты мне пакет жмешь!
— Хватит выкаблучиваться, надо — сам возьмёшь, ооо, рюкзак! Щас я его тоже перешью, я уже придумал как… слушай, а с плащом что можно придумать?
Федос запихнул пакеты в отсек и, схватив рюкзак, начал его безбожно распарывать лезвием для бритья, не удосужившись даже нарисовать какой-нибудь чертёжик. Я уже отпорол лямки и, обрезав наполовину боковые карманы, толстой суровой ниткой в два сложения пришивал клапаны. Наметав нитками второй рюкзак к первому, я напялил его на себя и начал красоваться. Ничего, неплохо смотрится. Будет ли удобно в нем перетаскивать различное имущество? Надо пришить уже полностью и потом опробовать. Пришивал я по контуру довольно долго — мелкими стежками дырка к дырке, стараясь, чтобы выходило ровно, я даже прочертил с помощью линейки пунктирные линии и вел по ним стежки. Занятие это было довольно долгое и утомительное, и, склонившись над своими «творениями», мы неспешно болтали с Саней, обсуждая сегодняшнюю стрельбу и остальные события. После проверки перед отбоем мне еще предстояло идти к «баллонам» за «хавчиком» для тайника. Ярик оповестил нас об удачной поездке еще на ужине и назначил время передачи.
— Слышь, завтра, кстати, связисты приезжают. Мне твой земеля сказал, кстати, тебе привет, — поделился новостью Федос и затряс кистью руки, — м… я, больно колется, иголка тупая, еле протыкаю! Скоро все пальцы покоцаю.
— О, нормально, у нас завтра после общественно-политической подготовки ТСП до обеда — может, уже в группу придут? Хорошо если Поповских нормальных отберет.
— Да не заплужит! Это же все-таки его группа, а он из нас лучших собирается делать.
— Ха, лучших возьмёт из сухопутной учебки! И что с ними делать? Я хоть и сам из «Сапогов», но всё-таки из морских. А тут вообще какие-то пехотинцы.
— Да нее… вряд ли, всё, давай закругляться, на проверку строиться пора.
Опять пропели про готовность всю жизнь служить в Военном Флоте, потом в составе группы голосили про то, как неведомые нам комсомольцы уходили на Гражданскую войну. А вот в учебке-то под барабан мы голосили-то намного лучше. Здесь мы просто орём, а там Камень и Хромов заставляли нас петь. Да не просто петь, а на два голоса. А барабанщик нашей учебной роты — что он вытворял своими палочками! Перед тем как рота начинала идти строевым, после команды он стукал несколько раз палочками друг о друга и выдавал такую мощную раскатистую дробь, что аж сердце замирало. А наша ротная песня «И если в поход труба позовёт». А как Синий заставлял нас на плацу петь несколько песен подряд! Мы даже пели «Голубой вагон» из мультика про крокодила Гену. Эх, как рявкнем припев: «Скатертью, скатертью синий дым стелется и упирается прямо в Пентагон»! Говорят, матросы с кораблей вообще песни не поют на вечерке. А зря… перед сном подзарядится бодростью — никогда не помешает. Валяется у нас в ротной баталере барабан, правда без палочек. Вот бы забрать его и как дать дроби на «вечерухе» да какую-нибудь песню залихватскую спеть, а не проорать.
После вечерних мероприятий, как только притопали к казарме и замстаршины распустил строй, я сразу же побежал к «баллонам».
Ярик передал мне газетный свёрток, еще немного поболтал, выдавая страшную военную тайну о том, что в субботу мичман будет крутить боевик, «в котором снимается тот чувак, который играл в том фильме, где он такому здоровому китайцу в прыжке со шпагата ннааа». О, да! Это наверняка будет отличный фильм! Тем более «тот чувак» — неплохой актер. Как он ногами классно машет! Не то что Федосовский любимчик Шварц неповоротливый.
Расслабившись и задумавшись про фильм, я потерял бдительность и наткнулся на дежурного по разведпункту. Старший лейтенант с очень знакомым лицом остановил меня и начал допрашивать. Кто такой? Откуда и куда? Из чьего подразделения? А что же у нас газетном свёртке? Надо же так нелепо попасться.
— А, Поповские драчуны, ну-ну, ясно разворачивай пакет, сокол ясный, не стесняйся… таак, что это тут у нас — консеервыы, чай?? Голод, что ли, замучил? Где взял?
— Да тут это старослужащие угостили, мы это у нас, — обреченно начал мямлить я.
— Ааа… да у вас же суточный выход скоро, вот и запасаетесь, как хомяки, ясно все с вами! Только мне не верится, чтобы «пескари» вас угощали… Что-то мне, дружок, лицо твое знакомое, где я тебя уже видел, а?