Николай Японский - Дневники св. Николая Японского. Том ΙI
4/16 генваря 1882. Понедельник.
До полудня переводил расписки к отчетам. Все прочие в доме были в классах, сегодня началось учение после святочного отдыха. В начале вечера приехал из Йокохамы Пеликан и просидел до 10–ти часового поезда — «уехал от какого–то обеда», говорит. Рассказывал, что хлопочет о концессии на разработку меди на «Медном острове», что д-р Герц в Америке застрелился, что стало быть, уплаченные им, Пеликаном, за Герца $ 2600 совсем потеряны, что по поводу этого экстренного расхода, да еще поездки жены в Россию, стоившей 3 тысячи рублей (да, следовало бы, кажется, прибавить страстишки к картишкам) у него теперь 7 тысяч долларов долгу, который не знает как выплатить, и по причине которого и в Россию в отпуск не может уехать; просил, впрочем, о долге не говорить его жене, чтобы ее не беспокоить, а она, поди, — яснее его знает все.
Начали сегодня рассылку содержания катихизаторам на 2 и 3 месяцы. Андрею Яцуки, в Хиросима, на днях требовавшему телеграмой, без объяснения всяких причин, присылки телеграмой 20 ен, написано строгое письмо, чтобы вперед не делал этого, и что вообще денег им в Хиросима, сверх определенного, не будет высылаемо ни по каким их требованиям; больно уж дорого стоят эти крикуны (Мидзуно и Канамори там еще), а пользы Церкви от них в этом году еще никакой.
5/17 генваря 1882. Вторник.
Целый день ныли зубы, должен был просидеть в комнате, чтобы больше не застудить; день прошел превяло. После всенощной пришли двое христиан из прихода Асакуса жаловаться на своего катихизатора Луку Кодзима; действительно, дрянной характер у этого человека, не даром его все не любят; как видно, горд, гневлив, властолюбив, скряга (свою жену голодом морит). А о. Павел Сато слаб; жаловались христиане ему, что Кодзима выгнал их из Церкви и пр., а о. Павел ничего не разобрал и заявил себя мирволящим Луке. Обещался разобрать и исправить расстройство, с Божьей помощью. Были еще Харие [Хорие?] и Оогое советоваться, как пустить наши книги в продажу по Церквам.
6/18 генваря 1882. Среда. Богоявление.
Утром приготовление к богослужению. Литургию совершал о. Владимир, проповедь и Водоосвящение — я, последнее вместе с ним. Я окропил бывших в Церкви; о. Владимир — все комнаты в доме и в Женской школе. Утром с о. Павлом Сато не успел переговорить о вчерашней жалобе на Кодзима, так как о. Павел совершал крещение одной девицы из Мито, мастерицы по шелкоделию, пришедшей в Тоокёо для крещения, после чего должен был торопиться в Сиба для совершения Литургии. После обедни хватился Луки, а он уже ушел — в чем, как видно, поторопился, заметив своих врагов — вчерашних жалобщиков. Последним я сказал, что на днях извещу их, что дальше будет сделано, так же дело остаться не может, вражда в Церкви должна быть устранена, хоть бы для этого нужно было созвать всю Церковь Асакуса и перед всеми производить разбирательство и суд.
Были офицеры с «Азии» и «Стрелка» (те, которые в Церкви все время проповеди простояли на коленах), пили чай во 2–м и 3–м часу. В это же время приходил знакомиться какой–то ученый японец, которого, к сожалению, секретарь Нумабе не удержал, пока я освобожусь от русских гостей, не удержал на том основании, по его словам, что ученый слишком гордым себя заявляет и разговор с таким субъектом одна пустота.
Вечером из Маебаси явился Спиридон Оосима просить еще двоих катихизаторов; в Маебаси дело проповеди идет превосходно. Старые христиане до того усердны, что в 3 часа утра (т. е. еще ночью) собираются для чтения и толкования Свящ. Пис. [Священного Писания] Днем — дети — мужского и женского пола, вечером — новые слушатели. Словом, нет сил одному справиться. Предложил ему завтра попросить у о. Павла Сато, А. Икава и у о. П. [Павла] Ниццума кого–нибудь; буду очень рад, если дадут. Романа–певца для исправления пения и дальнейшего научения пусть берет, пока я отправлюсь по Церквам. Черкасову, в 3–м месяце, как предполагают, тоже, — отчего не взять для толкования женщинам.
Арсению Ивасава, пришедшему посоветоваться касательно работы для Церк. Вестника; посоветовал переводить «Примеры благочестия древних христиан» Арх. [Архиепископа] Макария.
О. диакон Крыжановский приходил сетовать, что пропали ящик с посылкой руб. на 200 и 100 долларов, посланные чрез Пеликана.
7/ 19 генваря 1882. Четверг.
Утром позвал о. Павла Сато, чтобы поговорить о Луке Кодзима; долго слушал его объяснения; кажется, как будто немного мирволит Луке.
Сказал, чтобы завтра Луку прислал ко мне, наперед ему внушивши, что если дело кончится миром, то не иначе, как по взаимном извинении; первым же извинение должен будет попросить он, чтобы подать пример собою.
Отправился на Цукидзи к Rev. Wright посмотреть книги, которые он продает по случаю отправления в Англию; но никого не застал дома. На обратном пути заехал к Струве, чтобы спросить вчера пришедшую почту, — не добился толку; как и следует быть, Посланник от совершенного безделья (какие ж дела Русскому посланнику в Японии!) почти с ума сошел; развилась раздражительность и гневливость до такой степени, что, напр., об англичанах заговорить нельзя, тотчас начинает ругать «рыжих чертей» с пеной у рта.
Спир. [Спиридон] Оосима опять отправился в Маебаси; А. Икава и Роман завтра последуют за ним; больше никого нет.
8/20 генваря 1882. Пятница.
Вчера Посланник просил прислать Тихая, чтобы сделать опись церковных вещей в Посольской Церкви. Утром сегодня Тихай и отправился. Но о. Анатолий — «Как же? Ведь и я должен быть при этом! И я должен знать церковные вещи!» — «Да чего их знать, кроме того, что вы обычно употребляете при богослужении, больше там и нет ничего», — «Нет, я должен тоже идти», — и пошел. Как он, по–видимому, рад, чтобы найти хоть какой–нибудь предлог отлынуть от классов. Бедная Катихизаторская школа! Недалеко она уйдет с таким наставником! Ни одного класса не просидит, придет поздно, уйдет рано, как объясняет лекции — Господь его знает, но с таким духом лени, едва ли хорошо; вечера все — бездельничает у брата; утром встает поздно, когда же готовиться? Куда лучше его был о. Гавриил, гораздо прилежней. Не знаю, что будет дальше с о. Анатолием; но таким вяльем [!] и гнильем отзывается, что сомнительно, протянет ли долго. Думал, в России освежится, — а он око…ял [?] еще больше. По–видимому, ни к какому серьезному делу настояще не расположен; хотел он заняться исправлением своего японского языка, и учителя пригласил, и проповеди отложил говорить «до исправления», — да так с учителем — кажись — ни одного путного урока не имел, и не будет иметь — куда ему! Время урока нужно на чаепитие, или на болтовню у брата. Жаль больше всего Катихиз. школу!
