Светлана Зубрилина - Владимир Высоцкий — жизнь, легенда, судьба
Я обратил внимание, что на серьезных песнях стоит подумать, вместо того чтобы… прореагировать. Это правильно.
Послушайте еще шутку — называется «Посещение Музы, или Песенка плагиатора». Вы знаете, плагиаторы — это такие люди, которые присваивают себе чужие произведения. И был такой случай: в журнале «Октябрь» один поэт Василий Журавлев напечатал стихи, которые, как потом выяснилось, принадлежали Анне Ахматовой. Его спросили: «Вася, ты зачем это сделал?» А он говорит: «Я вот как-то не знаю, они, — говорит, — как-то сами просочились». А потом говорит: «Подумаешь, какое дело! Делов на копейку! Пусть она мои хоть два возьмет — мне не жалко». Вот такой человек.
Я сейчас взорвусь, как триста тонн тротила —
Во мне заряд нетворческого зла,
Меня сегодня Муза посетила.
Посетила… Так, немного посидела и ушла…
..Многие песни сделаны в шуточной, комедийной, иронической форме. И я вам хочу показать сейчас шуточную песню «Песенка про переселение душ». Обычно на выступлениях своих я рассказываю о том, что, как считают индусы, мы умираем и после смерти душа наша переселяется в животных, в предметы, в растения, в насекомых, в камни… Кому повезет — в людей, кому очень повезет — в хороших. В общем, кто куда сможет, тот туда и переселится. Кто чего стоит, вернее.
…Так кто есть кто, так кто был кем? —
мы никогда не знаем.
Кто был никем, тот станет всем, —
задумайся о том!
Быть может, тот облезлый кот
был раньше негодяем,
А этот милый человек
был раньше добрым псом.
Я от восторга прыгаю,
Я обхожу искусы,
— Удобную религию
Придумали индусы!
Спасибо. Вы знаете, вот иногда напишешь песню и вдруг видишь: ну что же, я песню написал, а сам веду себя несоответственно. Вот я, например, после того как написал эту песню, стал приглядываться совсем по-другому к собакам, к псам, думаю: «А вдруг это какой-то бродячий музыкант раньше был?» Или там кошек каких-нибудь увидишь, думаешь: «Это какие-то дамы определенные были раньше…» Ну, вот тоже, значит, с ними ведешь себя по-другому. Короче говоря, все эти песни воспитывают любовь к животным, я надеюсь.
Я возьму сегодня географический уклон, и мы сейчас с вами поедем южнее, в Африку. Песня называется «Песенка ни про что, или Что случилось в Африке?». Это детская народная песня, под нее хорошо маршировать в детских садах и санаториях. Она в маршевом ритме написана. Это если я пою ее для детей, а если для взрослых, то она называется «О смешанных браках»:
В желтой-желтой Африке,
В центральной ее части
Как-то вдруг, вне графика,
Случилося несчастье…
…И вот у меня в детской пластинке «Алиса в Стране чудес», где написано двадцать шесть или двадцать семь музыкальных номеров и песен, есть история попугая, который рассказывает, как он дошел до такой жизни, как он плавал, пиратом был… Там я за попугая пою сам. И это в принципе снимает вопрос, был ли я тем, от имени которого пою. Попугаем я не был. Ни в прямом,' ни в переносном смысле…
Теперь я хочу спеть вам песню, которая, может быть, тоже с географическим уклоном… Сначала опять предисловие небольшое. Последнее время очень много разговоров о различных чудесах, которые существуют во-круг нас. Это, конечно, летающие тарелки, которые много видели, а некоторые в них даже летали. Один господин сказал, что он там пару лет провел и был на Венере…
И это, конечно, чудовище лохнесское!.. И вы знаете, что у нас ведь тоже в одном из озер, где-то в Якутии, было такое чудовище, и человек девять защитили кандидатские, человек шесть — докторские, как это в пресной воде могла оказаться косатка, да еще живет там. Выяснилось, что это один человек, которому не дали защититься, поселился там, и, как только приезжала экспедиция, он выезжал на резиновой лодке, вот так ставил весло… Это чистую правду я вам рассказываю, он морочил голову всем желающим защититься в течение нескольких лет. И правда, были диссертации по этому поводу, с очень важными догадками, даже — где располагалось море, куда оно отступило. Считали, что там море было. Потому что как иначе туда косатка попала — что, ее принес кто-нибудь, что ли? Ну вот, оказалось, что это не косатка — это была резиновая лодка надувная с веслом. Этот человек жив до сих пор, здравствует. Он прислал письмо в академию по поводу того, что он всех мистифицировал. Ну, в общем, диссертации в силе.
И, конечно, из чудес — Бермудский треугольник, в котором вот уже не один десяток лет исчезают самолеты и корабли, и никто не знает как. Потому что если находят очевидцев, то они уже все «сдвинутые» и кандидаты в «желтый дом», как, впрочем, и мы с вами тоже, если будем так сильно увлекаться этими самыми необъяснимыми загадками.
Вот «Письмо в редакцию телевизионной передачи «Очевидное — невероятное» из сумасшедшего дома»:
Дорогая передача!
Во субботу, чуть не плача,
Вся Канатчикова дача к телевизору рвалась…»
Эта шутливая песня была одной из любимых у Высоцкого. «…Β отце самом ведь была бездна юмора, — рассказывал об этом Никита Владимирович Высоцкий, директор дома-музея В. Высоцкого[22]. — Я помню его концерты последних лет. Почти в каждом из них он пел песню «Дорогая передача» («Письмо в редакцию из сумасшедшего дома») — к середине песни публика сползала под кресла, люди стонали: хватит, уже невозможно смеяться, больно, все обрывается внутри…»
При жизни Владимира Высоцкого в стране очень сильно было развито бардовское движение. Магнитофонов было мало, о мобильных телефонах не слышали, единственным способом развлечения на отдыхе были баян, гитара. Люди ходили в походы, собирались компаниями и играли на музыкальных инструментах, пели. Как правило, пели песни веселые. Именно поэтому большую любовь у народа получили шуточные песни Владимира Высоцкого, тем более они с меньшими препятствиями попадали в кинофильмы, которые смотрела вся страна. На встречах со слушателями он всегда с юмором комментировал свои шуточные песни:
«В картине «Ветер надежды», было несколько моих песен, несколько очень серьезных песен, но была и шуточная, комедийная, которую во время отдыха пели молодые моряки, собравшись по вечер на баке. Это «Одна научная загадка, или Почему аборигены съели Кука?» Кук — мореплаватель известный, он открыл Новую Зеландию, массу островов… И, по свидетельству современников, очевидцев и историков, к нему аборигены-дикари относились прилично. Вообще, любили его, даже, говорят, они плакали, когда узнали, что он погиб. Но все-таки съели. Вот — любили и съели. Это бывает: что любят, то и съедят, поэтому ничего нового я вам не расскажу. Хотя, если интересуетесь- Когда я был в Полинезии, на Таити, я спрашивал у смотрителя музея, почему у них был так развит каннибализм, который процветал до последнего времени- Теперь запрещено есть друг дружку, а раньше можно было совершенно безопасно.
