KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Документальные книги » Биографии и Мемуары » Елена Прудникова - Самый человечный человек. Правда об Иосифе Сталине

Елена Прудникова - Самый человечный человек. Правда об Иосифе Сталине

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Елена Прудникова, "Самый человечный человек. Правда об Иосифе Сталине" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

…Но Сталин все-таки надеялся, что старые товарищи образумятся. Оппозиционеров исключали из партии, потом снова принимали, высылали и тут же амнистировали после первых же покаянных заявлений – и они снова принимались за старое. Если бы Иосиф знал, к чему это в конце концов приведет, то, может быть, наплевал бы на законность и дал санкцию просто-напросто перерезать старых товарищей, как в свое время поступил Гитлер. Но… он был гений – но не пророк!

* * *

XVII съезд был последним боем оппозиции, последней легальной попыткой сместить Сталина, попыткой, с треском провалившейся. Что бы в такой ситуации сделали большевики лет двадцать – тридцать назад? А что они реально сделали в 1905 году? Потерпев поражение, перешли к террору. И, как по заказу, через десять месяцев после съезда произошел крупнейший террористический акт начиная с 1921 года – очень своевременно и при довольно странных обстоятельствах какой-то псих на почве ревности застрелил главу ленинградской парторганизации Кирова. Может быть, это и вправду был псих и действительно убийство произошло на почве ревности, но уж очень как-то вовремя оно случилось. И очень уж не случайный человек был Сергей Миронович Киров.

… Для того чтобы изменить курс страны, надо было убить Сталина. И это, кстати, было не так уж трудно. Вплоть до начала 30-х годов он ходил по Москве практически без охраны, да и потом охрана главы государства была поставлена кое-как – трудно устеречь человека, если он сам не боится. Но вот незадача – в этом случае новый глава государства оказывался лицом к лицу все с тем же клубком проблем, а дальше все было предсказуемо – новое Временное правительство, полный развал и оккупация кем-либо из милых соседей. Нет, нельзя было убивать Сталина – по крайней мере, пока он не приведет в относительный порядок страну, зато потом так хорошо и просто будет его убрать и выступить спасителями Отечества от тирании. Но не в 1934 году! Как же ознаменовать переход к террору, чтобы все поняли, что происходит, как ударить побольнее? Нет, может быть, Николаев был просто свихнувшимся ревнивцем, но и время, и место, и человек были как-то уж очень не случайны.

Киров был дважды особым человеком для оппозиции. Во-первых, он руководил Ленинградской организацией, бывшим ее оплотом, сменив на этом посту Зиновьева. А во-вторых, после смерти Надежды это был самый близкий Сталину человек.

Иосиф после самоубийства жены замкнулся, предпочитая быть один. В это тяжелое время редко кто приезжал к нему домой – то есть на «ближнюю» дачу. По-прежнему гостил там один лишь Киров. Во время съезда он даже жил у Сталина, причем хозяин уступил ему свою кровать, а сам спал на диване. Мария Сванидзе пишет: «Он ухаживал за Иосифом, как за малым ребенком».

В ее дневнике сохранилось описание такого эпизода: «В тот раз после обеда у Иосифа было очень благодушное настроение. Он подошел к междугородной вертушке и вызвал Кирова, стал шутить по поводу отмены хлебных карточек и повышения цен на хлеб. Советовал Кирову немедленно вылететь в Москву, чтобы защитить интересы Ленинградской области от более высокого повышения цен, нежели в других областях. Очевидно, Киров отбояривался, потом Иосиф дал трубку Кагановичу, и тот уговаривал Кирова приехать на один день. Иосиф любит Кирова, и, очевидно, ему хотелось после приезда из Сочи повидаться с ним, попариться в русской бане и побалагурить между делами, а повышение цен на хлеб было предлогом».

Действительно, они вместе парились в бане – больше Иосиф туда никого не приглашал. Отношения у них были такими, что даже служака Власик, рассказывая о них, изменяет своему обычному официальному тону. «Больше всех Сталин любил и уважал Кирова. Любил его какой-то трогательной, нежной любовью. Приезды т. Кирова на юг были для Сталина настоящим праздником. Приезжал Сергей Миронович на неделю, две. В Москве он останавливался на квартире у т. Сталина, и И.В. буквально не расставался с ним». На книге, подаренной Кирову, Иосиф, обычно сдержанный, написал: «Другу моему и брату любимому от автора».

…И вот в декабре 1934 года в Москву из Ленинграда пришла страшная для Иосифа весть: убит Киров. Он тут же срывается с места и, взяв с собой Ягоду, едет расследовать дело. Убийца – некто Николаев, полусумасшедший муж одной из секретарш Кирова, приревновавший секретаря обкома к своей жене, не отпирался от содеянного. Тем не менее ни у кого не возникало сомнений, что это не убийство из ревности, а террористический акт – такая в то время в стране была обстановка и такой уровень напряженности отношений с оппозицией. Не зря Бухарин, устроивший по этому поводу истерику, кричал своим соратникам: «Теперь он сделает с нами что захочет – и будет прав!»

Первые же проверки показали, что ленинградские чекисты очень странно вели себя в этом деле. Так, за несколько дней до убийства Николаев был задержан у Смольного с револьвером, но его сразу же отпустили. В момент самого убийства телохранитель Кирова – очень своевременно – где-то задержался. Все стало окончательно ясно, когда Сталин захотел допросить этого телохранителя – по дороге на допрос грузовик, в котором тот ехал вместе с охранниками, врезался в стену. Никто не пострадал, кроме телохранителя, который погиб на месте. Действительно, все было ясно.

Может быть, если бы убит был кто-нибудь другой, последствия оказались бы не такими серьезными. Но Кирова любили все, не говоря уж об Иосифе, которого он вытащил из тяжелейшего душевного состояния после смерти Надежды и для которого был, пожалуй, самым близким человеком. Та же Мария Сванидзе в своем дневнике описывает прощание: «На ступеньки гроба поднимается Иосиф, лицо его скорбно, он наклоняется и целует в лоб мертвого Сергея Мироновича. Картина раздирает душу, зная, как они были близки, и весь зал рыдает, я слышу сквозь собственные всхлипывания всхлипывания мужчин. Также тепло, заплакав, прощается Серго – его близкий соратник, потом поднимается весь бледный – меловой Молотов…» Наверное, Иосиф мог бы еще раз повторить то, что сказал у гроба своей первой жены: «Это существо согрело мое каменное сердце».

Удар был нанесен жестокий и в цель, и он вызвал эффект – правда, не тот, которого ожидали. После него начались репрессии против оппозиции – пока еще небольшие и наугад. Естественно, не обошлось в этом деле и без перегибов.

В Кремле ждали продолжения террора. Сталин никогда не был трусом, он был, скорее, фаталистом. В начале века в Грузии он дрался с казаками в рядах демонстрантов, а в 1941 году во время бомбежек наблюдал с крыши за происходящим в воздухе, «успокаивая» Власика: «Наша бомба мимо нас не пролетит». А чтобы заставить его ходить по Москве с охранником, понадобилось решение Политбюро. Но, с другой стороны, он прекрасно знал, с кем имеет дело, и был свидетелем того террора, который развернули боевики левых партий против властей в начале века, да и сам участвовал в организации терактов и знал, как это делается. Первым был Киров – кто следующий?

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*