Эрнст Вист - Фридрих II Гогенштауфен
Уже в августе 1231 года в замке Мелфи Фридрих объявил перед двором и большим сообществом юристов, объединившихся под руководством Петра ди Винеа, законодательный документ, известный под названием «конституции Мелфи».
Прежде всего королевство разделялось на десять провинций. Во главе каждой из них находился советник юстиции. Они подчинялись двум высшим советникам юстиции, одному из которых был подведомствен остров, а другому — материковая часть Сицилии. Главный придворный советник юстиции ставился над обоими высшими советниками. Он одновременно являлся верховным судьей, начальником государственной канцелярии и управленческого аппарата. На вершине иерархической пирамиды находился абсолютный властелин.
Он глубоко вторгался в частную жизнь подданных, в первую очередь — чиновников. Никто из советников юстиции не мог управлять провинцией, в которой он родился. Ему запрещалось брать в жены женщину из провинции, находящейся под его правлением. Он не имел права приобретать там земельные владения для себя или своих детей, а также совершать частные правовые сделки. Любой подданный мог дважды в год обратиться к королю с жалобой на императорского чиновника. Нарушения закона и коррупция подвергались строгому наказанию.
Германцы видели в Боге начало справедливости. И святой Августин учил: источник справедливости есть Бог. Фридрих дал следующую формулировку: император — «отец и сын правосудия, ее господин и раб». Роффред ди Беневент (ум. около 1243 г.), законник и канонист, записал: «Дарованной небесной милостью император основывает закон».
Разумеется, Фридрих по примеру норманнских предков взял на вооружение тезис римского права: «Обсуждение приговора, решения и распоряжения императора является святотатством». При современном рассмотрении от подобного заключения захватывает дух. Дед Фридриха, Фридрих Барбаросса, отказался от тезиса о непогрешимости императора. Внук же, следуя традиции римских цезарей, провозгласил себя богоравным.
После обожествления императора последовало обожествление государства. Так закладывался фундамент для создания абсолютистского государства. Становится понятным, почему в новом законе против ересей Фридрих причисляет государственных мятежников к еретикам. Ломбардские города борьбой за свободу положили начало новым формам культуры и цивилизации. Но для императора они являлись не борцами за свободу, а еретиками, которых церковь должна предать анафеме, а государство — объявлять вне закона. Разумеется, как светским, так и религиозным еретикам грозил неумолимый меч светского правосудия.
Закономерно высказывание папы Григория, узнавшего о конституции Мелфи и написавшего императору еще до ее обнародования:
«Ты из собственных побуждений или соблазненный дурным советом погубителей замыслил издать новые законы, неизбежным следствием которых (стало то), что Тебя называют преследователем церкви и ниспровергателем государственной свободы, против которой и против Самого себя Ты, таким образом, всеми своими силами свирепствуешь… По правде, если Ты что-либо определил для этого, Мы опасаемся, что Ты будешь лишен милости Божьей, раз ты так открыто лишаешь себя собственной репутации и славы».
Папа Григорий IX не мог не рассердиться, поскольку тот, кто еще именовал себя послушным сыном церкви, пишет о себе в тридцать первом параграфе конституции: «…На основании сделанного вывода Мы объявляем — Мы получили скипетр империи и правление Королевством обеих Сицилии из рук Господа, без других властителей…»
То есть правление Королевством обеих Сицилии он получил из рук Господа, а не как ленник церкви из рук папы. Спустя всего год после заключения мира в Сан-Германо Фридрих уклоняется от исполнения клятвы и договора.
Но еще худшим являлся момент, вызвавший жалобы Иозефа Фелтена: «По законам Мелфи церковники во всех патримониальных, имущественных и наследных делах, а вскоре и при принятии духовного поста опять подчинялись светскому суду вопреки обещаниям Фридриха в 1220 году и в мирном договоре Сан-Германо «Рrivilegium fori»[19] предоставить священнослужителям полную свободу от светского правосудия… Фактически королевская курия могла вынести приговор священнику».
И хотя Фридрих в начале законотворческого произведения, названного им по римскому образцу «Liber augustalis»,[20] устанавливает божественный ход бытия, при практическом политическом применении только своими правами и законом устанавливает он порядок вещей. Права церкви он всегда рассматривает из соображений полезности.
Не только папа отрицательно отреагировал на законы Фридриха, но прежде всего народ Сицилии. Уже в августе 1232 года, когда королевский советник юстиции Рихард Монтенеро хотел ввести конституцию Мелфи в Мессине, там разразилось восстание, распространившееся по королевству. Оно охватило города Катания, Ченторби, Сиракузы и Никосия. Императору пришлось самому выступить с войском против мятежников, являвшихся, по его мнению, еще и еретиками. В апреле 1233 года он победил восставшую Мессину. Амнистию, гарантированную им, он не собирался выполнять. Кого-то из мятежников он приказал повесить, кого-то — сжечь. В июне он отвоевал Ченторби и разрушил его. В Апулии, самой любимой из его земель, восстание бушевало вплоть до 1234 года.
Сицилия, а именно ее островная часть, пережила много правовых систем, привнесенных сюда завоевателями — греками, римлянами, сарацинами, норманнами, Штауфенами и, позднее, домами Анжу и Арагона. Теперь здесь устанавливалась новая законность Штауфенов, без сомнения, прекратившая анархию и укрепившая упорядочивающий деспотизм.
Многие из изданных законов улучшали жизнь людей. Фридрих запретил так называемые божьи суды, которые, по словам императора, «разумнее было бы назвать искушением Господа».
Применяемому до сих пор самосуду положили конец. «Никто не должен полновластно мстить за злодеяние и нападение, или осуществлять меры возмездия, или даже начинать междоусобицы в империи; напротив, он должен перед высшим судебным советом… или перед тем, кому надлежит провести расследование предмета спора, преследовать в судебном порядке свое дело».
Этот закон был, безусловно, благословением, так же как и отделение фармацевтики от искусства врачевания, освободившее врача от конфликта интересов, когда он давал больному приготовленное им самим лекарство. Устанавливались точные предписания об образовании как для врачей, так и для фармацевтов.
Казначеям Апулии император 8 июня 1231 года отдал следующий приказ: «На всем пространстве вашего управления приказать перенести скотобойни за пределы городов в подходящие места по совету жителей, дабы скотина забивалась и продавалась на скамьях двора, которые наместники прикажут соорудить по распоряжению казначея».
