Евгений Решин - Генерал Карбышев
И слова у Карбышева не расходились с делом.
В марте 1919 года перед контрнаступлением войск Южной группы Восточного фронта на Колчака белогвардейские агенты спровоцировали в Самарской и Симбирской губерниях кулацкий мятеж.
Для его подавления Фрунзе снарядил отряд особого назначения, командиром которого он назначил комиссара штаба Южной группы П. И. Баранова. В этот боевой отряд Баранов взял с собой Карбышева. И не ошибся. Дмитрий Михайлович активно участвовал в подавлении мятежа, проявил себя смелым и мужественным бойцом. Интересно отметить, что в составе этого отряда Карбышев был единственным военным специалистом старой армии.
…Крупным очагом мятежа стало село Нижне-Печорское. В сильный мороз, по занесенной глубокими сугробами дороге, а то и по полю, держа винтовки наперевес, отряд двигался к селу развернутым строем. Карбышев шел в цепи на правом фланге рядом с комиссаром. Когда отряд подошел к Нижне-Печорскому, мятежники открыли сильный огонь. По цепи раздалась команда штурмовать. Карбышев, стреляя на бегу, увлекая за собой красноармейцев, ворвался впереди других в мятежное село.
Дмитрий Михайлович не покинул боевого строя, пока отряд не разгромил мятежников.
Прошло более двадцати лет. Карбышев остался таким же бойцом на переднем крае. И когда он подал заявление в партию, радость и торжество Дмитрия Михайловича передались всем членам его семьи.
Рассказывает дочь Карбышева Елена Дмитриевна:
«Мы чувствовали, что это очень большое событие в жизни папы. Не знаю точно, когда впервые у него появилась эта мысль, но думаю, что очень давно. Я знаю, что его часто спрашивали, почему он не вступает в партию. Самому близкому человеку — маме — он объяснял так: „Знаешь ли, мать, вступление в партию — это очень серьезный шаг в жизни человека. Совершить его надо, всесторонне обдумав. Надо внутренне почувствовать, что ты готов к этому, а также всей своей жизнью доказать, что ты достоин быть коммунистом. Это очень большое доверие, и его надо оправдать. Я ведь был офицером в царской армии, и мне хочется, чтобы мои товарищи ни на мгновение не усомнились в моей искренности“.
Мне он писал: „Ну вот, дочка, свершилось очень важное событие в моей жизни. Я стал членом Всесоюзной Коммунистической партии большевиков“».
Карбышев очень волновался перед тем, как обратиться к своим товарищам с просьбой дать ему рекомендации в партию.
Однажды полковник Леошеня, встретив в академии Дмитрия Михайловича, обратил внимание на его рассеянность. Чувствовалось, что он думал не о предстоящем занятии со слушателями, а совсем о другом. На вопрос полковника, здоров ли он, не стряслось ли чего-нибудь с ним, Карбышев ответил:
— Не беспокойтесь, Евгений Варфоломеевич, все в порядке. Хотел вас попросить вот о чем, — и он взглянул полковнику в глаза. — Не могли бы вы поручиться за меня, дать мне рекомендацию?
— Да любую, Дмитрий Михайлович! — с готовностью поспешил ответить Леошеня. — Мы ваши ученики, знаем вас сто лет.
— Не любую, а самую серьезную, самую что ни на есть ответственную… в партию…
После занятий они встретились вновь.
«Он говорил о том, — вспоминал Е. В. Леошеня, — что время очень тревожное, что в Европе свирепствует война. В это трудное время ему бы хотелось быть вместе с партией.
— Кто знает, может быть, придется умереть за Родину, — сказал Карбышев, — а умереть мне хотелось бы только коммунистом…».
Последние слова Карбышева особенно запали в память Леошени. Конечно, он дал рекомендацию своему учителю и другу, в которого верил, как в самого себя.
Вторую рекомендацию дал генерал-лейтенант Александр Васильевич Сухомлин; тоже ученик Карбышева по Военной академии имени М. В. Фрунзе.
Вот как он сам об этом вспоминает:
«В 1939 году Дмитрий Михайлович в одной из бесед со мной сказал, что не будет оправдываться, почему он до сих пор находится вне рядов партии большевиков. Но вот ныне приспело и для него время. Народ переходит от социализма к коммунизму. Чтобы быть вместе с партией большевиков и отдать все свои силы и знания великому делу, народу, он хочет стать большевиком-коммунистом.
Дмитрий Михайлович попросил у меня рекомендацию. С радостью дал, но, когда писал ее, ловил себя на мысли: не верится, что Дмитрий Михайлович в ней нуждается, ведь он всегда с нами, и мы его никогда не считали беспартийным».
И вот в канун жестокой войны с гитлеровской Германией общее собрание коммунистов Академии Генерального штаба единогласно принимает Карбышева 15 сентября 1939 года кандидатом, а в декабре сорокового года — в члены Коммунистической партии.
Прием происходил на общеакадемическом партийном собрании. Предложение о принятии Дмитрия Михайловича в члены ВКП(б) было встречено бурными аплодисментами всех присутствовавших. Полное единодушие при голосовании явилось выражением заслуженной любви и уважения, которыми пользовался Дмитрий Михайлович в академии.
Присущая Карбышеву непоколебимая вера в идеалы и цели коммунистов, его органическая партийность превосходно отражены во взятых им социалистических обязательствах по договору о соревновании между преподавателями Академии Генерального штаба. Договор датирован апрелем 1940 года. Начинается с пункта — «овладение большевизмом».
Дмитрий Михайлович, в частности, берет обязательство «продолжать глубоко изучать историю ВКП(б)… обязательно и аккуратно посещать все лекции, доклады, конференции по марксизму-ленинизму, вести записи лекций. Читать регулярно партийную периодику…».
Мы пропускаем длинный перечень обязательств по специальным военным дисциплинам. Не упоминаем о серьезной научно-исследовательской работе, которую взял на себя Карбышев добровольно, в порядке соревнования со своими коллегами.
Хочется лишь выделить из этого социалистического договора пункт об общественной деятельности:
«1. Написать три статьи в свою академическую газету „За кадры“.
2. Две статьи в пресс-бюро газеты „Правда“.
3. Организовать ячейку МОПР, составить план ее работы и обеспечить его выполнение.
4. Выступить с докладами по заданиям комиссара академии в МК ВКП(б), ЦДКА и на Курсах погранвойск».
При огромной академической загрузке, на шестьдесят первом году жизни, Дмитрий Михайлович показывает пример неутомимости, желания быть впереди в социалистическом соревновании.
Все свои обязательства он выполнил с честью.
К слову сказать, характерно и то, что коллектив академии избрал именно Дмитрия Михайловича руководителем Суда чести.
Коммунист Карбышев всей своей жизнью являл пример, образец советского труженика, человека твердой идейности и высокой чести.
