Руслан Хасбулатов - Полураспад СССР. Как развалили сверхдержаву
Украина. Буквально через несколько дней после ГКЧП Украинский Верховный Совет принял «Акт о государственной независимости», а 1 декабря в Украине прошел референдум о независимости. «За» проголосовали 90 % его участников; большинство «зл» было даже среди русского населения Крыма — таков был «эффект ГКЧП».
Через несколько часов после подведения итогов референдума о признании независимой Украины объявили правительства Польши и Канады. СССР «рассыпался», Горбачев бездействовал, Ельцин же, обладая огромным авторитетом после нашего совместного подавления ГКЧП (вместе с Верховным Советом), алчно взирал на Кремль и кабинет Горбачева.
«Процесс пошел»«Суверенитеты» в 1990 г. провозглашались едва ли не ежедневно — 12 июня «Декларацию о государственном суверенитете РСФСР» принимает I съезд народных депутатов России. 20 июня такую же декларацию принимают парламенты: Узбекской ССР, 23 июня — Молдавской ССР, 16 июля — Украинской ССР; несколько позже — Казахской, Киргизской, Таджикской ССР.
Как любил говорить Михаил Горбачев, «процесс пошел», — он перекинулся на автономные республики России: 20 июля Верховный Совет Северо-Осетинской автономной республики принимает «декларацию о суверенитете». А Чечено-Ингушетия чем хуже? Она принимает «свою» декларацию 26 ноября того же, 1990 г., отличающуюся особым радикализмом; а затем о суверенитете заявляют все автономии России (кроме Дагестана), а также все три автономии Грузии — Абхазия, Южная Осетия и Аджария, — выступившие против политики Константина Гамсахурдиа. Области и края Российской Федерации принимают решения о «конституировании» в республики или создании «новых» республик; армяне Краснодарского края (Россия) и Джавахетии (Грузия) требуют «своих» автономных районов» на их территориях (в местах компактного расселения армян): аналогичным образом ставит вопросы целый ряд народностей (в том числе представители казачества), проживающих в разных республиках и регионах СССР — России, Украины, Молдавии, Узбекистана, Казахстана…
Решение о назначении референдума с вопросом: «Считаете ли вы необходимым сохранение Союза Советских Социалистических Республик как обновленной федерации равноправных суверенных республик, в которых будут в полной мере гарантироваться права и свободы человека любой национальности— был принят в декабре 1990 г. на IV съезде народных депутатов СССР.
Этот референдум, который состоялся 6 марта 1991 г., но идее Горбачева, должен был снасти Союз, но фактически он заложил мощную, уже правовую, базу под его надлом — от участия в нем отказываются шесть союзных республик из пятнадцати: Армения, Грузия, Литва, Латвия, Эстония и Молдавия. В то же время количественные результаты союзного референдума были впечатляющими: из 186,6 млн граждан, имеющих право участвовать в референдуме, на избирательные участки пришло 148,6 млн человек, это 80 % избирателей. Из них за сохранение Союза голосуют 113,5 млн человек (76,4 %), против голосуют 32,3 млн человек, или 21,7 %. На этом же референдуме, как говорилось ранее, решился также вопрос о введении в системе государственной власти России должности президента — «за» проголосовало 69,9 % участников референдума.
Но все это не может изменить один очевидный жестокий факт — шесть союзных республик получают определенные правовые основания считать, что они более не являются субъектами СССР. Вот чего добился Горбачев, приняв «игру» в «референдум». Это — начало, первый этап начавшегося по инициативе самой верховной власти «разбалансирования» СССР.
Второй его этап — также начатый по инициативе «верхов» — это «игра» в новый «союзный договор». Этот этап в определяющей мере связан с так называемым новоогаревским процессом, который заложил Горбачев 23 апреля 1991 г., — бесконечные «совещания» с представителями союзных и автономных республик относительно содержания этого самого «нового союзного договора». По мере обсуждений и дискуссий республики требовали от союзного центра все больше прав и полномочий, далеко выходящих за пределы, установленные действующей Конституцией, о которой даже не вспоминали.
После референдума было подписано соглашение «9+1»: Горбачев и лидеры девяти республик, участвовавших в референдуме, в котором говорилось, что «первоочередной задачей является заключение нового договора суверенных государств с учетом итогов проведенного всесоюзного референдума К лету 1991 г. такой проект был подготовлен и вызывал много вопросов, в том числе и в руководстве России (к этой стороне этого проекта мне придется неоднократно возвращаться в дальнейшем нашем повествовании).
ГКЧП безусловно оказал роковое воздействие на всю политическую и психологическую ситуацию — ни итоги союзного референдума, ни подготовленный Горбачевым проект Союзного договора уже никого не интересовали: ельцинисты методично и целенаправленно (но действуя в глубокой тайне) привели страну под Беловежские соглашения, после которых начался стремительный распад СССР.
Некоторые аналитики полагают, что если бы Ельцин остался председателем парламента, а не стал бы единолично «правящим начальником» России, реформы проходили бы совсем по-другому; и уже точно мы не получили бы перманентную «войну властей», господство «указного права», «шоковую терапию», чубайсовскую приватизацию и «черный октябрь» 1993-го. Возможно, но ситуация сложилась так, как она сложилась, а не иначе — поэтому бессмысленно строить прогнозы на допуске иных сценариев развития. Но в логике этой группы аналитиков важно другое — они признают разрушительный потенциал Ельцина, внесшего (вместе с Горбачевым) определяющий вклад в развал СССР и деградацию процессов социально-экономического и культурного развития Российской Федерации. (См.: Вишневский Б. Последняя победа СССР // Московские новости. 2006. 10–16 марта.)
Межрегиональная группа (МДГ)Народные депутаты СССР, недовольные «медлительностью» Горбачева на пути демократических преобразований и трансформации экономики Союза в рыночную, создали в начале 1990 г. так называемую межрегиональную депутатскую группу (МДГ). Лидерами ее были первоначально Г. Попов, Ю. Афанасьев, Г. Старовойтова. Академик Сахаров хотя считался идейным вождем, инициатором ее создания, но действовал самостоятельно. А лидеры МДГ, рассматривая знаменитого академика как «старого чудака», лишь использовали его имя для достижения своих целей.
Попытка создания такой «группы» относится еще к самому начальному этапу деятельности Первого съезда народных депутатов СССР в 1989 г. Но тогда инициаторы трусливо отступили, клятвенно заверяя с трибуны съезда (и Горбачева!), что у «них не было намерений создавать фракцию». Это была унизительная картина! Видимо, узнав о таких намерениях Попова и Афанасьева, Горбачев сделал замечание о «недопустимости фракций». В ответ испуганный Попов вышел на трибуну съезда и стал что-то лепетать, оправдываясь и заверяя всех, что он, Попов, и его товарищи никак не намеревались «создавать фракцию», что он «полностью поддерживает линию КПСС, Горбачева и съезда» и т. д. Видеть и слышать все это по TV — а это транслировалось по всем каналам на весь Союз — было не просто неприятно, но и противно. Меня с Гавриилом Поповым соединяли многие годы дружеских отношений, которые начались, когда я был студентом-юристом МГУ, а он — аспирантом.
