Ольга Бузова - Роман с Бузовой. История самой красивой любви
Мой пока еще молодой человек не удостоил меня своей поддержкой, когда я в ней нуждалась больше всего. Позже, когда я немного отошла, Рома все-таки подошел ко мне, но я не хотела его ни видеть, ни слышать. То, что произошло на лобном, перевернуло мое отношение к нему.
Я была разочарована. Сказать, что мне было обидно, — ничего не сказать. Всё в один миг разрушилось. Всё! Мои отношения с ребятами, мои отношения с Ромой… Все хорошее, что произошло со мной на проекте до этого момента, показалось выдуманной красивой историей.
Я не могла смотреть ребятам в глаза. Я чувствовала себя лишней и никому не нужной. Я чувствовала, что многие сожалеют о том, что ушла Мурка, а не я. Если честно, я не знаю, откуда у меня взялись силы все это пережить. Мне столько раз плевали в душу (и до проекта тоже), что я уже давно должна была стать озлобленной на весь этот мир сукой. Мне так хотелось убежать от всего этого…
РомаСразу после голосования она оделась и поехала праздновать день рождения Наташи Павловой. Чувствую себя как последний подонок, предатель, иуда. Но почему? Никто меня ни о чем не спрашивал, и я ничего не говорил. Я не сказал, что уйду за Олей, но я также не сказал, что останусь. Видимо, поэтому меня так терзает совесть — я действительно колебался. И это я вряд ли себе когда-нибудь прощу. Ведь когда Оля оказалась в такой ситуации, она не сомневалась: «Я ухожу вместе с Ромой».
Тогда наши отношения тоже были далеки от совершенства, но она решила остаться со мной, а я, когда нужно было твердо заявить о своем уходе, просто струсил.
С дня рождения Оля приехала похорошевшая, отдохнувшая. Строит из себя счастливую девочку. Веселится взахлеб, вокруг нее вьется ее «друг», фотографирует, шутит — молодец, старается. Но я знаю, что веселость Оли напускная, ей сейчас очень тяжело. Все против нее, и она это знает, но держится. Молодец! Какая она, оказывается, сильная!
Все зеркально повторяется. То, что я испытал, уходя в ноябре, теперь испытывает она. Вот, наверное, те перемены, о которых я думал. Вот зачем мне столько энергии и сил — чтобы снова терпеть весь этот бред.
ОляЯ ждала извинений от него… Думала, что он, по крайней мере, будет хотя бы немного переживать, что он поймет, как он не прав. Придет ко мне, обнимет крепко-крепко и скажет, что любит своего Бузёныша и никому не отдаст. Я, как наивная дурочка, по-прежнему надеялась, что все наши проблемы — это большое недоразумение, что вот он подойдет, и все плохое сразу забудется. И мы снова будем любить друг друга… Господи, как мне хотелось, чтобы все это оказалось просто страшным ночным кошмаром. И чтобы я проснулась, лежа на плече моего Котенка, и больше ни о чем не вспоминала.
Но я просыпалась одна.
И он не подходил ко мне.
И не просил прощения.
И не говорил, что любит меня.
Сложность реалити в том, что некуда деться от своей боли, когда любимый человек уходит к другому. Некуда уехать, убежать, нельзя поменять номер мобильного телефона, нет рядом друзей, с которыми можно забыться, нет поблизости родителей. И все переворачивается с ног на голову, глаза наливаются кровью, кулаки чешутся, в голове пульсирует кровь от бешенства. А она так мило гуляет с ним, смеется! Сука.
Она, оставаясь верной мне, всегда будет рядом держать поклонника, который ее боготворит. И если я готов с этим мириться, надо как-то выруливать, хотя она снова считает, что во всем виноват я, а она — невинная жертва обстоятельств.
Что ж, все заново! Думаю, на этот раз всё зайдет гораздо глубже. А окружающие, включая ее дорогую маму, будут трубить, что я опять не верю в искреннюю любовь Оли. А историю со Стасом я сам себе придумал. Может, действительно дружат? Нет, между ними точно что-то есть, и это не дружба.
Как Оля решает проблему? Никак. Делает вид, что меня нет и она самый счастливый человек на свете. Все ясно. Надо решаться в ближайший день — два.
19 марта 2005 г., 3 утраТо, что произошло сегодня, можно назвать концом отношений. Меня незаслуженно обвинили в том, что я — игрок и все, что происходило, часть моей игры. Что я якобы просчитал исход предстоящего женского голосования и предвидел Олин уход. Все остальное всего лишь дело техники: надуманный конфликт, искусственно созданная проблема и как результат всего — размолвка. Все это я якобы сделал для того, чтобы остаться на проекте после ее ухода. И так думает моя любимая? Просто п…дец какой-то.
На предстоящем мужском голосовании я планирую уходить…
«Многие — и что самое обидное, моя бывшая девушка, — говорят, что я все это время играл. Да, я действительно играл, и мою игру все прекрасно видели; Я играл собак, кошек, придурков, стариков, теток, Карлсонов, но никогда еще я не играл в любовь. Все ссоры, симпатии и любовь — настоящие. Я не люблю, когда меня обманывают, в том числе не люблю обманывать себя сам. С Олей были самые нежные, чистые и романтичные отношения. Я знаю, что мы с ней очень разные, и у людей, сомневающихся прежде всего в себе и своих отношениях, всегда будет повод выплеснуть свою неуверенность на нас. Но за всю историю моих романов, не только на проекте, у меня не было более красивых и ярких чувств ни к одной из девушек. Я готов с уверенностью дать этим чувствам название — любовь. Уходя, я хочу сказать: как не бывает на свете двух одинаковых людей, так не бывает и двух одинаковых отношений между людьми. Любовь многолика, но она живет в сердце каждого, мое сердце не исключение. Именно Оля заселила в мое тесное мужское сердце такое большое и не свойственное мне чувство. Я горд этим и хочу ей сказать за это огромное спасибо, потому что ни одна девушка до нее не смогла создать в моей душе то, с чем я сейчас ухожу.
Я уйду достойно и не хочу, чтобы мне в спину, радуясь, кричали: „Мы счастливы“, показывая ликование от того, что избавились от очередной жертвы.
Я играл, хорошо или плохо — вам судить, но, как любой артист, хочу уйти за кулисы под аплодисменты зрителей. Думаю, вам не сложно будет это сделать. Все. Пока».
Вот такие мысли лезут мне в голову сегодня, когда мы расстались с Олей. Все было так просто, но признаюсь, что на словах: «Мне не нужна больше эта женщина», — я слукавил, потому что еще очень сильно нужна. Но терпеть ее флирты с этим недоноском я не могу, это унизительно для меня. Либо мы расстаемся — и она может флиртовать столько, сколько ей будет угодно, либо никогда я больше не слышу это, ставшее для меня гнусным, имя — Стас. Этот ультиматум — вынужденная мера. Больше я не могу.
Странно: впервые встречаю таких двух упертых баранов, как я и она, чтобы каждый стоял на своей правде, да настолько крепко, что разрушаются чувства друг к другу. Из нас бы получились отличные летчики времен мировой войны, когда было модно направлять тяжелую крылатую машину навстречу вражеской, лоб в лоб, проверяя нервы противника.
