Наталия Будур - Гамсун. Мистерия жизни
К весне, по моим предположениям, должен был выйти мой первый сборник стихов, но сейчас я поколеблен в своей вере: я по-прежнему убежден в правоте того, что пишу и думаю, но потерял веру в свой талант.
Я был самоуверен и без разрешения посылал Вам свои книги. Может быть, это было истолковано неправильно, но делал я это лишь из глубокого уважения к Вам. Однако мы не встречались в течение целого ряда лет, и у меня не было возможности узнать Ваше мнение о моих книгах. Именно поэтому я сегодня прошу вынести Ваш приговор, если это не затруднит Вас. Я буду благодарен даже за почтовую открытку.
С уважением
Кнут Гамсун».
Глава одиннадцатая
ПУТЕШЕСТВИЕ В СКАЗОЧНУЮ СТРАНУ
Гамсун всегда мечтал о путешествии на восток и неоднократно писал об этом друзьям еще во времена своей голодной юности в Копенгагене.
И наконец, в 1898 году мечта его сбылась: он получил заветную стипендию в 1200 крон от Союза писателей Норвегии, которую не смог получить годом ранее.
Зимой 1898 года он вместе с молодой женой уезжает в Финляндию. После целого года мучений (развод Бергльот, преследование Анны Мунк), который писатель называл «самым ужасным годом из моих 37 лет», Гамсун обрел наконец покой и счастье.
Сначала пара жила в Гельсингфорсе в отеле, но потом сняла небольшой домик на острове недалеко от города.
Гамсун вместе с двумя плотниками сам отремонтировал свое новое жилище, чем был несказанно горд, и в декабре молодожены стали жить своим домом — в прямом и переносном смысле.
В Финляндии Гамсун встретил старых парижских друзей — художников Аксели Галлена[89] и Альберта Эдельфельдта,[90] композитора Яна Сибелиуса[91] — и обрел новых, в том числе шведа Альберта Энгстрёма.[92]
Кнут прекрасно себя чувствовал в этой компании. Все очень хорошо относились к фру Бергльот, называя ее Альвильдой — по имени героини «Стихов страсти», к которой, в частности, обращены следующие строки:
Будь проклята, Альвильда!
Тобою свет мой взят,
Ты не сдержала слова,
Из жизни сделав ад.
О, долго мне брести
Без солнца на пути,
Будь проклята, Альвильда!
Господь с тобой, Альвильда,
За данные тобой
Сто ласковых прозваний,
За это — «мальчик мой»!
За то, что хоть недолгий срок
Рук, губ твоих касаться мог —
Господь с тобой, Альвильда![93]
Богемная компания, помимо серьезных разговоров о политике, искусстве и литературе, умела и любила повеселиться, часто придумывая самые невероятные развлечения.
Так, Гамсун вспоминал, что однажды Сибелиус, который, как правило, и задавал тон в компании, решил разобрать в честь него, великого норвежца, печь.
«Ряд за рядом, — писал Гамсун, — друзья снимали кирпичи, из которых была сложена печь, и бросали их на пол. Это было чистой воды безумие, в котором, наконец, захотелось принять участие и мне. Я поплевал на руки и принялся за работу, но они не дали мне ничего сделать: я почетный гость, и печь они разбирают в мою честь!»
Гамсун очень любил Сибелиуса и даже, скучая в путешествии по друзьям, написал ему из Константинополя следующее стихотворение:
Сибелиус,
И в музыке ты,
И в царстве мечты —
Зеленоокий[94] бог наших небес.
В игре и в гульбе
Ты верен себе,
Ты чудо, наш северный бес.[95]
Фру Бергльот отлично вписалась в эпатажную компанию и шокировала добропорядочную публику своими нарядами — например, платьями без рукавов, что было верхом неприличия в то время.
Однако, несмотря на чудесное времяпрепровождение, между супругами Гамсун не все было ладно. Это замечали даже окружающие.
Бергльот очень тяжело давалась жизнь в Финляндии: ей, избалованной жизнью аристократке, было холодно в деревянном доме, стирать белье вообще приходилось в проруби, в ледяной воде, а за продуктами ходить по замерзшему льду озера в ближайший поселок, где цены оказались намного выше, чем можно было ожидать. Молодая жена Гамсуна жаловалась сестре в одном из писем, что от снега и холода, от долгой финской зимы можно было «просто сойти с ума».
В конце мая супружеская чета переехала в город, и вскоре Бергльот отбыла в Вену, вероятно, повидаться с маленькой дочерью.
Гамсун остался в Гельсингфорсе.
В это время в Финляндии происходили события, которые не могли не заинтересовать его. В страну был прислан новый русский генерал-губернатор Бобриков, который осуществил, как считали финны, настоящий государственный переворот. Многие друзья писателя стали участниками национально-освободительного движения против русификации родной страны. В Гельсингфорсе был организован Фонд народного просвещения, и Гамсун передал в него гонорар за прочитанную лекцию «Жизнь писателя» (1899).
Через некоторое время в Гельсингфорс вернулась Бергльот, и семейная пара стала планировать путешествие в Россию, на «родину Достоевского», и далее в Турцию.
Гамсун опасался, что после прочитанного доклада русские власти начнут чинить препятствия путешествию, но все обошлось благополучно.
Кнут с женой проехали через Россию по маршруту Санкт-Петербург — Москва — Кавказ и далее отправились в Турцию.
Результатом этого сказочного путешествия стали две книги очерков — «В сказочном царстве» и «В стране полумесяца» (1903).
* * *Описание путешествия Гамсуна в Россию, Азербайджан и Турцию внешне представляет собой идеальный образчик путевых заметок, поскольку построено в виде хронологически точного повествования о поездке конкретных людей с приведением точных географических названий, описаний природы и действующих лиц.
Однако «В сказочном царстве» не простая книга путевых очерков, она, по мнению скандинавских критиков, — одно из самых субъективных описаний путешествий, которые когда-либо выходили из печати. Ее тема не столько Россия или Кавказ, сколько «самовыражение в высшей степени своеобразной личности автора» (Р. Фергюссон). Русские же критики, сразу после появления книги, считали ее неудачной, потому что в ней «немало наивностей, неточностей, а иногда и просто ошибок». Эта же особенность не ускользнула и от внимательного взгляда горячего поклонника Гамсуна А. Куприна, писавшего: «Увы! талантливый писатель все-таки не избежал здесь исторической клюквы и самовара».
