Неизвестен Автор - Полководцы и военачальники Великой Отечественной (Выпуск 3)
Весть о нападении фашистской Германии на СССР Иван Терентьевич встретил на пути в Прибалтику, где он с группой сотрудников наркомата должен был проверить кадры местных органов связи. Выехали 21 июня 1941 года в специальном вагоне, прицепленном к поезду Москва - Вильнюс. Спать легли поздно и проснулись уже в Орше, когда в вагон вошел местный связист с телеграммой на имя заместителя наркома связи СССР Г. А. Омельченко. Тот взял телеграмму, прочитал и, недоуменно пожав плечами, передал ее Пересыпкину.
В телеграмме говорилось: "Связи изменением обстановки не сочтете ли вы нужным вернуться в Москву". Непонятный текст имел еще более непонятную подпись: "Пересыпкин".
- Что за чертовщина? - теперь уже недоумевал Пересыпкин. - И почему подписана моей фамилией? Что за изменение обстановки? Может, вы что-нибудь знаете? - спросил он доставившего телеграмму связиста.
- А разве вы ничего не знаете? Началась война. Сегодня утром Германия напала на СССР.
Позже выяснилось, что телеграмму сочинил первый заместитель Пересыпкина К. Я. Сергейчук, справедливо решивший, что не следует открыто передавать о том, что в поезде Москва - Вильнюс едет нарком связи СССР.
В Москву вернулись 23 июня, на рассвете. Войдя в свою квартиру, Пересыпкин еще в прихожей услышал требовательный телефонный звонок. Из приемной К. Е. Ворошилова, который, как заместитель Председателя Совнаркома, курировал Наркомат связи, сообщили: быть готовым для доклада правительству о неотложных и перспективных мероприятиях по перестройке государственной связи на военный лад.
24 июня Пересыпкин доложил Сталину намеченные мероприятия. В дальнейшем они дополнялись другими и вместе с ними обеспечили максимальную мобилизацию и перестройку государственной связи для обеспечения нужд фронта и руководством тылом огромной среды.
Перестройка оказалась весьма существенной. На штатский Наркомат связи СССР были возложены ответственные военные задачи по обеспечению нужд командования советских войск. Наиболее важной из них являлась организация связи Верховного Главнокомандования, штабов всех видов Вооруженных Сил и штабов фронтов. Для решения этих задач в первые дни войны в наркомате было образовано Центральное управление полевой связи. Задача его состояла в том, чтобы обеспечивать наиболее эффективное использование местных средств государственной связи по заявкам военного командования. При штабах фронтов были созданы управления, а при штабах армий - инспектораты полевой связи. Руководство деятельностью управлений и инспекторов возлагалось на Центральное управление полевой связи. Вместе с тем их начальники одновременно были назначены заместителями начальников связи фронтов и армий. Им подчинялись развернутые наркоматом военно-оперативные узлы связи, непосредственно занимавшиеся использованием государственных телеграфных и телефонных каналов командованием советских войск.
Таким образом, с самого начала войны органы и учреждения Наркомата связи были подчинены задачам обеспечения управления войсками, прежде всего со стороны высших штабов Вооруженных Сил.
Приспосабливались к нуждам фронта и тыловые линии связи.
Сразу же был усилен контроль за состоянием и работой всех телеграфных и телефонных каналов, переданных в распоряжение военного командования. На предприятиях связи прифронтовых районов были созданы аварийно-восстановительные команды и бригады для ликвидации последствий вражеских бомбежек и диверсий. В Москве, Ленинграде, местных учреждениях наркомата прифронтовых районов часть руководящих работников и специалистов была переведена на казарменное положение.
Как член правительства, Пересыпкин получал все важнейшие военно-политические документы и видел, как ухудшалась обстановка на фронтах. В директиве СНК и ЦК ВКП(б) от 29 июня откровенно говорилось о смертельной опасности, нависшей над Родиной, о необходимости неимоверного напряжения всех сил народа, превращения страны в единый боевой лагерь.
Будучи через несколько дней в ЦК ВКП(б), Пересыпкин узнал, что состоялось заседание Политбюро, принявшее решение о выступлении по радио Сталина.
- Где можно организовать это выступление? - спросили у него.
- В здании Центрального телеграфа на улице Горького прекрасная студия. Это лучшее, что мы имеем.
На том и порешили. Но через день Пересыпкина вновь пригласили в ЦК и спросили:
- Можно ли организовать трансляцию речи товарища Сталина из Кремля?
- Можно. Но нужно провести некоторые работы.
- Ночи хватит? Учтите: выступление состоится завтра утром.
- Сделаем.
Сказать "сделаем" сейчас - это было бы обычным. Но в то время связисты не располагали такими техническими средствами, которые имеются в распоряжении современного радиовещания. Тогда эта задача была очень трудной. Нужно было оборудовать специальную комнату, подвести туда кабели, установить микрофоны и многое другое, опробовать стыковку всего этого с московской радиотрансляционной сетью, обеспечить прием речи Сталина радиовещательными станциями всей страны. И на все это были даны считанные часы.
Всю ночь напряженно трудились связисты. Разумеется, и Пересыпкину было не до сна: "Как там?" Большим усилием воли он заставил себя сосредоточиться на рассмотрении различных документов. В середине ночи послал в Кремль своего помощника.
Вернувшись, тот доложил:
- Все идет как надо.
В пять часов утра Пересыпкин с диктором Левитаном были на месте.
- Все смонтировано и опробовано, - доложил руководитель работ...
Ровно в шесть утра в комнату вошел Сталин.
- Ну как, готово? - спросил он, поздоровавшись.
- Да, готово, товарищ Сталин. - Пересыпкин указал на небольшой столик с микрофоном, бутылкой боржоми и стаканами. - Здесь, товарищ Сталин.
Левитан объявил по радио о предстоящем выступлении Сталина. Неторопливо, но заметно волнуясь, Сталин начал свою речь. Пересыпкин, по сути, знал ее содержание: это были основные положения директивы СНК и ЦК ВКП(б) от 29 июня. Но то, что он слушал выступление Сталина не по радио, а непосредственно, в нескольких шагах от него, вызывало огромное нервное напряжение, еще более усиливало глубокую тревогу за судьбу Родины.
Объем работы стремительно возрастал. II не только по военной линии. Началась эвакуация промышленности из районов, находившихся под угрозой вражеского вторжения. Только за первые три месяца на восток страны переместилось 1300 крупных промышленных предприятий. Их нужно было связать со своими главками, а главки с наркоматами, которые вскоре тоже были эвакуированы и находились в новых местах. В последующие месяцы масштабы обеспечения тыла страны различными видами связи возросли еще больше.
