Татьяна Андреева - Прощай ХХ век (Память сердца)
Когда я вошла в комнату учительского дома, где мне предстояло жить максимум три года, я обнаружила там Гелю, еще двух молоденьких учительниц пения и трех рабочих девушек из местной пекарни. В общей сложности в двадцатиметровой комнате нас оказалось семеро. Сама комната находилась на первом этаже, была угловой, и по стенкам на улицу глядело восемь маленьких окошек, расположенных почти у самой земли. От старости дом сильно осел, неровный пол ходил ходуном, а посредине печки, которой предстояло отапливать эту замечательную жилплощадь, зияла, похожая на молнию, щель. Вдоль стен стояли железные кровати с голыми матрацами. От увиденного я так и села на одну из них.
Но кто долго унывает в двадцать два года! Мы с девчонками натянули через комнату веревки и разделили ее на части ситцевыми занавесками, обозначив таким символическим образом свою частную территорию. А дальше началась во всех смыслах веселая жизнь. К девочкам музыкантшам стали приходить в гости их будущие ученики, а к девочкам пекарям стали приходить пьяные рабочие пекарни и местные механизаторы, живо заинтересовавшиеся новыми учительницами английского языка. Однако, дальше шумных встреч и застолий за занавесками дело, к счастью, не шло. Тогда мы с Гелей приняли решение найти себе частное жилье, руководствуясь мыслями о более спокойной и комфортной жизни. Тем временем я сильно скучала по дому, по своим родным и друзьям и чувствовала одиночество, несмотря на плотность населения вокруг и на бурное общение. По утрам я садилась у окошка, включала магнитофон и слушала песни Битлз, ностальгически уносящие меня в родной город. Уже тогда я носила очки и, будучи подслеповатой, некоторое время не замечала, что прямо напротив моего окошка через дорогу находился высокий и редкий частокол. Со временем, оттуда стал доноситься мощный рев, который я никак не могла определить. Оказалось, что за частоколом находилась ветеринарная станция, на которой производился забор спермы у быков для осеменения коров на колхозных фермах. Местные меня пугнули тем, что время от времени эти быки срываются с привязи, и рядом с нашим домом начинается настоящая коррида… До начала учебы оставалось около недели, поэтому директор поручил мне отправиться в большую деревню, находившуюся примерно в десятке километров от Тарноги, чтобы познакомиться со своими будущими учениками из 6 «Б» класса. И вот тут со мной произошла история, которую ничем кроме, как чудом и назвать нельзя.
В последние августовские дни стояла жаркая погода, днем воздух нагревался до двадцати восьми градусов по Цельсию. Я решила отправиться в путь пораньше, пешком и налегке, поскольку не нашла попутной машины. «Что такое несколько километров?», думалось мне, «в городе мы за день проходим втрое больше. А прогуляться по песчаной, лесной дороге, да это сплошное удовольствие!» Будучи городской девушкой, я, ни минуты не сомневаясь, отправилась в путь в короткой юбке, кофточке с короткими рукавами, и в босоножках на небольшом толстом каблуке «на босу ногу». В сумке лежала тетрадка со списком учеников и ручка. Ни еды, ни питья я с собой не взяла, надеясь быстро вернуться обратно. О том, куда отправляюсь, я сказала только Геле.
День намечался чудесный. Вовсю светило солнышко, ясное небо синело над головой, и впереди меня ждали мои ученики. Я весело перебежала мост через речку Тарногу и вышла на дорогу, ведущую к цели. С легким сердцем я шла вперед, незаметно углубляясь в лес. Впереди лентой вилась дорога, а солнце поднималось все выше и стало заметно жарче. Постепенно воздух нагрелся так, что от жары дрожал у меня перед глазами, запах разогретой сосновой смолы и отцветающих лесных трав дурманил. По обочинам дороги в траве однообразно и громко стрекотали кузнечики. Если сначала я шла довольно быстро, то скоро солнце напекло мне голову (взять с собой платок я не догадалась). Стало тяжело идти даже на низком каблуке, вязнущем в песке. Незаметно я потеряла ощущение реальности происходящего и двигалась дальше автоматически, не думая ни о чем, кроме того, чтобы скорее добраться до деревни. Тем не менее, мне не было страшно, потому что я знала, что эта дорога меня куда-нибудь да выведет. И, наконец, вильнув в последний раз, она вышла из леса и передо мной предстала нужная мне деревня.
На въезде в деревню дорога была разбита тяжелыми машинами, и пройти по ней не было возможности из-за глубоких ям и рытвин. Справа от дороги стоял покосившийся пустой коровник с раскрытыми настежь воротами и горами навоза вокруг. Я обошла дорогу слева и увидела всю деревню, стоящую на пригорке над чистейшей и прекрасной рекой, обнимающей его, синим поясом. Представший передо мною вид являл собой воплощенный мир и покой — избы, утопающие в деревьях черемух, яблонь и рябин, отягощенных зреющими плодами и тишина, прерываемая отдаленным стрекотом уборочных машин. Впечатление было такое, что в деревне никого нет. Здесь я впервые в жизни разглядела старинные русские северные избы. Эти бревенчатые дома были не просто большими, они были огромны, как в старом детском фильме об Илье Муромце. Дома-крепости, построенные на века, автономные микромиры для больших семей, где было предусмотрено все необходимое для человека, которому предстояло из года в год вместе со своими домочадцами и всей живностью переживать ледяную зиму. Каждая крыша венчалась вырубленным из цельного бревна коньком. Вот в такую избу я и постучалась. Мне навстречу вышла пожилая женщина. Увидев меня, она охнула и спросила, откуда я такая пришла. Услышав, что я учительница из Тарноги, она предложила мне пройти в дом, отдохнуть и поесть. Передо мной появилась моченая брусника с толокном и запотевшая кружка холодного молока с домашним хлебом. Тогда только я почувствовала, как устала и проголодалась. Однако прежде, чем приступить к еде, я огляделась. Внутри дом казался еще просторнее, чем снаружи. Та половина дома, куда меня впустили, представляла собой большую квадратную комнату, окнами глядевшую на дорогу, посреди нее стояла большая русская печь, но даже она не уменьшала пространства комнаты. Вдоль стен стояли широкие тяжелые скамьи, у окна — большой стол. В доме царил полумрак, и было замечательно прохладно, а предложенное угощение казалось самым вкусным на свете лакомством. Пока я ела, выяснилось, что все жители деревни работают в поле, убирают урожай, а дети, пользуясь хорошей погодой, проводят время на речке. Поблагодарив хозяйку, я отправилась на поиски своих будущих подопечных. По дороге встретила пару девочек и сообщила им, кто я и зачем пришла. Кто-то побежал искать остальных детей, а я спустилась к воде и еще раз поразилась красоте открывшегося вида спокойно, плавно текущей реки, с тихими заводями, поросшими речной травой и кувшинками, отражающей небо, солнце, русые головы и белые рубашки ребят, сидящих с удочками на берегу. Детей собралось немного, потому что кто-то из них работал на уборке с взрослыми, а кто-то ушел в лес за грибами и ягодами. Не успев ни с кем толком поговорить, я поняла, что пора возвращаться. День клонился к вечеру.
