Фаина Пиголицына - Мстерский летописец
— Я ведь тоже частично владимирский, — пробовал Безобразов расположить молодого крестьянина к себе, — сейчас, правда, вся семья в Петербурге, а лет десять назад мы жили в доме у Золотых ворот. Знаете удельную контору? Так мой отец в то время был управляющим этой конторой, а я учился во Владимирской гимназии.
Иван хмурился, не вступал в разговор. И Безобразов молча упрекнул себя: «Нашел чем хвастаться?! Гимназия, отец заведовал конторой по крестьянским делам…» Так и уехал Владимир Павлович, не растормошив Голышева-младшего, а со старшим они и чайку попили и договорились, что Безобразов пришлет им продавать свою книжку «Письма из деревни». Ивану же Безобразов настойчиво советовал написать для императорского С.-Петербургского географического общества, секретарем которого он был, обстоятельный доклад об офенях и книжной торговле.
Безобразов вскоре писал в журнале «Русский вестник»: «Приятно поражает взгляд в селении Мстёра вывеска большими буквами «Литография Голышева», которою гордятся все жители. В самом деле: почему бы, кажется, заводить в селе литографию, состоящую в разряде городских промышленных заведений, и заводить крестьянину, да еще крепостному? Когда встречаешься воочию со всеми подобными вопросами, на которые решительно нечего ответить, кроме повторения самого же вопроса с отрицательною частицею — а почему бы не заводить? — тогда уже не можешь с самодовольствием рассуждать о недостатке самодеятельности и инициативы в народе…»
Иван Александрович уселся писать доклад об офенях. Отец обижался, почему Безобразов сыну поручил доклад, а не ему, и ворчал:
— Бумага терпит, перо пишет. Неча свечи-то переводить.
Когда доклад был написан, Иван повез его в Петербург. В столице прямо с Николаевского вокзала Голы-шевы, взяв извозчика, отправились на Васильевский остров к Безобразову. Жили Безобразовы богато, но — просто, и Голышевы быстро освоились в господском доме, чему немало способствовало радушие матери Безобразова, Елизаветы Павловны, и обходительность гостьи — Авдотьи Ивановны Голышевой.
На следующий день Безобразов повел Ивана Александровича в императорское географическое общество:
— Я вас со всеми познакомлю, вы обязательно должны вступить в наше общество, об Авдотье Ивановне не беспокойтесь, ее развлекут и к докторам сводят.
Иван Александрович и во Владимирском-то статистическом комитете робел, а тут — одни господа да академики… Он даже затосковал, идя с Безобразовым в его типографию, в которой и располагалось общество.
— Председателем у нас сам великий князь Константин Николаевич, — рассказывал Безобразов, — но он на заседаниях редко бывает, а вице-председателем — генерал-адъютант, адмирал Федор Петрович Литке. Литке и основал наше географическое общество. Он особенно прославился как руководитель кругосветной экспедиции 1826–1829 годов.
Как только пришли, Безобразов сразу передал Голышева Павлу Ивановичу Небольсину, сотруднику многих столичных журналов:
— Вот вам русский самородок, издатель лубка, торговец книжками для народа, из самой российской глуши. Научите его, уговорите писать в журналы, у него такой материал, такие познания народной жизни!..
— Наслышан, наслышан о вашей промышленности, — говорил Небольсин, тряся руку Ивана. — Вот она, наша молодежь, — обращался он уже ко всем ученым, — а мы тут, в столице, в своих салонах, знать ничего не знаем. Не оскудела, господа, наша Россия талантами, не оскудела.
Доклад Голышева об офенях был выслушан «с живым удовольствием», Ивана Александровича засыпали вопросами, предложили:
— Давайте считать его сообщение вступительным взносом в общество. — Проголосовали единодушно.
Устав общества гласил: «В члены… избираются лица, принимающие деятельное участие в успехах наук, составляющих успех общества, или могущие оказать ему полезное содействие».
Иван Голышев доверие оправдал: уже в год приема, 1862-й, за присланные рукописи об офенях и иконописи и иконы для этнографического музея общества был награжден бронзовой медалью.
Потом Голышев заглянул к Дубенскому Николаю Яковлевичу, и тот повел его сразу к Семену Семеновичу Лошкареву, председателю комитета грамотности:
— Наиполезнейшим будет нашим сотрудником. Торгует книжками для народа, в том числе учебниками и учебными пособиями, издает картинки.
Комитет грамотности выпускал списки и каталоги лучших книг с кратким объяснением «нравственного направления» их. Он планировал открывать больше книжных складов при училищах и церквах, «в которых школы и простолюдины» могли бы покупать хорошие книги по дешевой цене.
«Эти склады могут постепенно вытеснить лубочные издания, которые одни до сего времени удовлетворяли народной любознательности». Такова была задача комитета грамотности. И, вступая в него, Иван Голышев таким образом как бы вступал в борьбу с самим собой, издателем лубка.
Приняли Голышева и в комитет грамотности при императорском вольном экономическом обществе, дали задание написать о книжной и картинной торговле своего края. Господа затаскали Ивана Александровича, каждый приглашал в гости, хотел представить его своим друзьям.
Целую неделю пробыли Голышевы в Петербурге. Город очаровал их. Несмотря на наступившие морозы, молодые супруги обхбдили пешком чуть не всю столицу. Поручения отца Иван выполнил, все, что нужно было выяснить с графом Паниным, выяснил, побывал и у Некрасова, поинтересовался, как идут дела с «красной книжкой».
Некрасов жаловался на цензуру, рассказал о похоронах Добролюбова, о свалившихся на «Современник» репрессиях и сказал, что раньше апреля вряд ли пришлет первую «красную книжку».
ГЛАВА 3 Меценат, учитель, корреспондент
1 марта 1862 года Иван Голышев ехал во Владимир на очередное заседание статистического комитета. Это был Дарьин день, с которого начинали обычно белить холсты. И снег в огородах i и под окнами в проезжаемых деревнях был устлан льняными белыми холстами. Денек был славный. Солнце вовс;ю старалось, растапливая рыхлые на Ьеверной обочине сугробы, кое-где уже и черные проталины проглянули, но путь еще был санный.
В начале заседания статистический комитет почтил память своего верного корреспондента, археолога Владимира Александровича Борисова, неожиданно умершего на пятьдесят третьем году жизни. Голышеву дали фотографию Борисова, с тем чтобы он сделал рисунок и отлитографировал портрет для готовящихся к изданию «Трудов» статистического комитета.
Иван Александрович часто вспоминал Борисова, начал уже по его совету собирать материал о своей Мстёре. На заседание комитета он приехал еще и с маленьким докладом-обоснованием своего замысла — открыть во Мстёре воскресную рисовальную школу и библиотеку при ней для крестьянских детей.
