Зоя Гулинская - Антонин Дворжак
Дворжак поехал в Вену и работал там с Малером. «Богатырская песнь», в отличие от четырех предшествующих симфонических поэм Дворжака, где преобладают лирические и фантастические образы, написана в эпических тонах. Она не имеет программы, но содержание ее, во многом связанное с автобиографией композитора, говорит о борьбе, испытаниях и победе.
Невольно вспоминаются слова Лароша, который охарактеризовал Дворжака «как самостоятельный талант, образовавшийся при неблагоприятных обстоятельствах и победоносно вышедший из трудной борьбы». «Богатырская песнь» дает картину жизненного пути с подъемами и срывами, с радостью побед и горем провалов, с упорной борьбой и конечным триумфом человека, оставшегося, несмотря ни на что, верным своим идеалам и цели. В какой-то мере «Богатырская песнь» близка «Идеалам» Листа.
Последняя симфоническая поэма Дворжака — сложное, четырехчастное произведение, с красивыми мелодиями и могучим, эмоциональным звучанием оркестра. Все четыре части соединены в одно целое тематическим материалом. Изложенный вначале как запев барда или рапсода, он пронизывает все произведение, чтобы в конце превратиться в торжествующий финал.
«Богатырскую песнь», можно причислить к самым потрясающим симфоническим произведениям Дворжака, — писал Ганслик после венской премьеры. — В исполнении Малера она произвела захватывающее впечатление — прежде всего в силу того гениального чувства стиля, которое его никогда не покидает».
С легкой руки Малера началась жизнь «Богатырской песни». Вскоре после венской премьеры Недбал исполнил ее в Праге. Потом Никиш дирижировал ею в Берлине, Гамбурге, Лейпциге. В Будапеште она прозвучала под управлением самого автора.
Вернувшись из Вены, Дворжак энергично принялся за оперу. 5 февраля 1899 года он закончил партитуру третьего акта. Еще десять дней ушло на увертюру. Потом Дворжак, против своего обыкновения, сам стал писать клавир. 12 апреля вся работа была завершена, а 23 ноября, к удовольствию зрителей, Черт и Кача уже носились в вихре танца на сцене Национального театра. Это было колоритное зрелище в духе славянских народных сказок о черте-неудачнике и смекалистом деревенском парне. (Вспомним пушкинского Балду, которому «черти собрали оброк»).
Первый акт начинается храмовым праздником в деревне. Крестьяне пируют, веселятся. Не весела только Кача, которую никто не приглашает танцевать. Парни боятся острого язычка девушки, да и больно уж толста она, одному не обхватить. Кача томится и готова, по ее словам, танцевать хоть с самим чертом, лишь бы не сидеть одной в углу. Слова ее слышит неожиданно появившийся среди крестьян хромоногий охотник и предлагает ей себя в партнеры. Забавная пара скачет в танце. Полька сменяется скочной. Веселье в разгаре. Черт Марбуэль, принявший облик хромого охотника, уговаривает Качу отправиться с ним в его замок, где всегда тепло и все озарено красным светом. Кача соглашается. В это время появляется пастух Йирка и рассказывает, что управляющий имением прогнал его с работы и послал к черту. При упоминании черта раздается страшный удар, и Кача, увлекаемая Марбуэлем, в окружении пламени и дыма проваливается в преисподнюю. Мать Качи в отчаянии рыдает над открывшейся расщелиной, в которой исчезла ее дочка, но Йирка великодушно решается за ней «пойти к черту» и вернуть девушку.
Второй акт переносит зрителей в подземное царство. В ожидании Марбуэля, посланного на поимку «грешной души», черти играют в карты и так невыносимо шумят, что повелитель их Люцифер вынужден призывать к порядку. Появление Качи верхом на Марбуэле не приносит чертям радости. Во-первых, на шее у девушки висит крестик, который всех их угнетает. Во-вторых, они просто не знают куда им деваться от ее любопытных глаз. А кроме того Кача еще грозит расправиться с Марбуэлем за то, что он ее обманул и вместо замка привел в ад. Жизнь в аду становится чертям невыносимой. Они жаждут избавиться от Качи, но никак не могут уговорить ее вернуться в деревню.
Появляющийся Йирка соглашается забрать с собой Качу, за что Люцифер обещает его щедро наградить. Он говорит, что Марбуэль в наказание за «медвежью услугу» с Качей отправится снова в деревню. Он заберет там княгиню, жестоко обращавшуюся с крестьянами, и за это осужденную на адские мучения, а штраф, которым пока отделается ее управляющий, вручит Йирке. Пастух начинает с Качей танцевать. Музыка их увлекает. Они кружатся все быстрее и быстрее. Незаметно для Качи Йирка в танце уводит ее за пределы адской обители, и черти поспешно захлопывают ворота ада.
Бедному, загнанному Качей Марбуэлю не везет и в третьем акте. Придя в покои княгини, он встречает там ненавистную ему толстуху. В страхе он забывает о поручении Люцифера и, поторапливаемый Йиркой, спешит спастись бегством. Подстроивший эту встречу Йирка торжествует победу. Княгиня, пережившая испуг, назначает Йирку своим первым советником, Каче дарит домик, а крестьян освобождает от притеснений.
Либретто Венига нельзя назвать особенно складным и удачным. Мало сохранилось в нем поэтической безыскусственности народной легенды. Но музыка Дворжака восполнила многие пробелы, и опера слушается с большим интересом. С начала до конца в ней проходят народнобытовые и контрастирующие с ними фантастические элементы. Одни танцевальные мелодии сменяются другими, и здесь ясно ощущается рука автора «Славянских танцев». Тот же зажигательный ритм, те же сочные краски. Музыкальные характеристики оперы четко делятся на три группы. Доминирующая группа, в соответствии с замыслом, это темы, характеризующие Качу, крестьян и бодрая, жизнерадостная маршеобразная тема Йирки. Это — музыкальная основа всей оперы, создающая образ находчивого, бесстрашного, наделенного чувством юмора чешского народа.
Вторая небольшая группа тем очерчивает княгиню, ее слуг и приближенных. Наконец, третья группа рисует ад и его обитателей, таких страшных для княгини и для тех, кто причиняет людям зло, но неспособных сделать что-нибудь дурное простым крестьянам. Эти музыкальные образы построены на целотонной гамме. А так как целотонная гамма никогда не встречается в славянских песнях, появление ее в музыке, пронизанной песенными интонациями, непременно воспринимается как вторжение чего-то чуждого и зловещего. Здесь Дворжак следует примеру русских композиторов, которые применяли целотонную гамму для изображения персонажей из «потустороннего» мира (Черномор в «Руслане и Людмиле» Глинки, Статуя Командора в «Каменном госте» Даргомыжского).
Песни веселящихся крестьян, танцевальные сцены, насыщенные интонациями чешской народной музыки, образы добродушного, смелого Йирки, перехитрившего и чертей и княгиню, и веселой, энергичной толстушки Качи напоминали зрителям полюбившуюся «Проданную невесту» Сметаны, и спектакль был принят на редкость тепло.
