Михаил Соломенцев - Зачистка в Политбюро. Как Горбачев убирал «врагов перестройки»
Я попросил слова и сказал: «Юрий Владимирович! Убедительно прошу вас и Политбюро не принимать такого решения. Мне пошел уже седьмой десяток, перенес две сложные операции. Уже просился и сейчас прошусь на пенсию. Если по каким-то соображениям нет возможности отпустить меня на покой, прошу оставить меня на ныне выполняемой и хорошо знакомой работе Председателя Совмина РСФСР. На новой должности потребуется немалое время на освоение и учебу».
Андропов отвел эти доводы, сказав, что у меня большой опыт партийной работы, я прекрасно знаю, чем занимается КПК, и в нынешней ситуации нужен именно на этом посту. Политбюро поддержало Генсека и приняло решение.
Скажу честно, был удручен, огорчен и страшно нервничал. Думал, какие шаги предпринять, чтобы не оказаться на новой работе. Решил даже позвонить Андропову и еще раз попытаться убедить.
Но он был неумолим: «Пойми и ты меня. Здоровье тоже не блещет, возраст почти такой же. На мои плечи взвалили еще большую ношу. Один я не справлюсь, нужны надежные соратники. На пост Председателя КПК рвутся три человека, но к ним полного доверия нет. Ты мне нужен в составе Политбюро и во главе КПК, я рассчитываю на твой опыт, на твою поддержку. Прошу понять это и поработать вместе со мной».
С такими доводами спорить было невозможно. Идти на работу в КПК мне действительно очень не хотелось. На уровне области и республики я знал, чем занимаются контрольные органы партии. В определенной степени представлял и функции КПК. Главное — рассмотрение вопросов, связанных с соблюдением требований Устава партии, апелляций коммунистов, получивших наказания. Согласно Уставу член партии, получивший наказание от первичной организации, имеет право обжаловать это решение во всех вышестоящих партийных комитетах и даже обратиться к съезду. К XXVI съезду КПСС, например, обратилось 13 600 человек. Большинство— исключенные из партии. За каждой апелляцией люди, их жизнь, их близкие. Каждый заявитель с огромным напряжением старается доказать свою правоту и невиновность, предвзятое или невнимательное отношение к себе. Рассматривать такие дела всегда тяжело. Знал это по опыту и не хотел, находясь уже в солидном возрасте, взваливать на свои плечи такую психологически тяжелую ношу.
За двенадцать лет работы на должности Председателя Совмина РСФСР я хорошо узнал Россию, ее проблемы и наиболее слабые и болевые места. За эти годы приняты очень важные постановления Политбюро и союзного правительства по развитию экономики и решению социальных вопросов в Российской Федерации, выполнение которых требуется организовывать и контролировать. Ряд вопросов подготовлен для рассмотрения в директивных органах страны.
Я любил эту работу, постоянно учился, отдавал ей все свои силы и здоровье, никогда не считался со временем. В повседневной напряженной работе фокусировалась вся моя жизнь. В таком режиме я работал более сорока лет и был убежден, что с полной пользой для дела мог бы поработать еще несколько лет на благо России.
Понимая мое состояние, Андропов и другие товарищи успокаивали, говорили о высоком доверии, которое мне оказывает Политбюро. Все это так. Однако переломить себя, чтобы перестроиться с одной работы на совершенно по своему содержанию другую, не так-то просто.
Привязанность к работе в Совмине во многом объясняется и тем, что моими заместителями и помощниками были хорошо подготовленные опытные профессионалы.
Работали они самоотверженно, инициативно. Строились наши взаимоотношения на принципиальных и демократических основах. У нас не было склок, сплетен, неуважительного отношения друг к другу.
* * *Вскоре состоялся Пленум ЦК КПСС, меня единогласно избрали Председателем Комитета партийного контроля при ЦК КПСС, а затем на сессии Верховного Совета РСФСР освободили от работы Председателя Совмина. В декабре 1983 года меня избрали членом Политбюро. Я понимал, что новая работа — последний и, может быть, самый трудный этап моей трудовой деятельности.
Надо было знакомиться с членами КПК, аппаратом, с практикой и планами на будущее. Кадровый состав Комитета произвел хорошее впечатление. Все сотрудники с большим опытом партийной и хозяйственной работы, приняты в Комитет с рекомендациями местных партийных органов.
Быстрее и глубже познакомиться с работой мне очень помогли заместители— Иван Степанович Густов, ранее работавший первым секретарем Псковского обкома партии, и Михаил Александрович Пономарев, ранее работавший первым секретарем Владимирского обкома партии. Я с большой благодарностью вспоминаю их доброе отношение ко мне.
Ю.В. Андропов при нашей первой беседе после избрания меня Председателем КПК высказал мнение, что Комитет не уделяет должного контроля за ходом выполнения наиболее важных Постановлений Политбюро и правительства, обходит стороной структуры Министерства обороны и Министерства внутренних дел.
Обратил внимание на факты «увода» от ответственности главных виновников и сваливание всех недостатков в работе на второстепенных лиц. Такая беспринципность умаляет авторитет партии и разлагающе действует на партийную и государственную дисциплину. Он особо подчеркивал необходимость ведения строгой и принципиальной борьбы с любыми проявлениями недисциплинированности, расхлябанности. Причем самый строгий спрос именно с первых руководителей. Именно они должны показывать хороший, а не дурной пример. Этим Андропов руководствовался, работая Председателем КГБ. С такой принципиальной позицией он начал свою деятельность на посту руководителя партии и государства.
Хорошо запомнилось первое заседание КПК, на котором я председательствовал. Было рассмотрено 29 апелляций с приглашением заявителей. Заседание началось в 3 часа дня, а закончилось в 8 часов вечера. Все апелляции были рассмотрены. Одного человека восстановили в партии, но объявили ему строгий выговор. С двух человек сняли взыскания. По остальным оставили в силе принятые местными парткомами решения. Ход заседания мне понравился принципиальностью и организованностью. Порядок был таким: информация инструктора КПК о сути дела и результатах дополнительной проверки, как правило, с выездом на место, где живет и работает заявитель. Объяснение заявителя. Вопросы к обоим выступившим и выступления членов Комитета — они краткие и емкие. Предложения по тому, какое принять решение, нередко были разными. Если не приходили к единому мнению, то решение считалось принятым, когда за него проголосовало большинство.
Пять лет работы в КПК дают основание сказать, что к голосованию прибегать приходилось редко. Объясняется это тем, что апелляция уже прошла как минимум два рассмотрения в регионе, в местных парткомах и очень внимательно и принципиально изучалась в аппарате КПК и на самом заседании КПК, где апеллирующему предоставлялась возможность защитить себя. Некоторые заявители просили рассмотреть апелляцию заочно. Это главным образом те, кто уже не первый раз обращается в КПК и кто совершил проступки, которые при любых обстоятельствах не дают основания для снижения меры наказания. Все, подавшие апелляции к съездам партии, мертвой хваткой держатся за пребывание в рядах КПСС, за то, чтобы личная партийная карточка не была замарана каким-либо партийным взысканием. К числу таковых относятся в большинстве те, кто вступил в партию из сугубо карьеристских целей и личных устремлений.
