Александр Гомельский - Вечный экзамен
Характерным примером тренера–демократа был знаменитый баскетбольный тренер Павел Миронович Цейтлин. Его выдержка, умение в самые критические моменты сдерживать себя и команду поражали всех, кто его знал. Этот вдумчивый педагог многое сделал для становления всего нашего баскетбола. Его сдержанность стоила ему дорого — он умер во время игры, страстно переживая в себе перипетии борьбы.
Пожалуй, таким же спокойным, уравновешенным был преемник Цейтлина на посту старшего тренера сборной СССР Степан Суренович Спандарян. О его стойкости ходили легенды. «Железный Степан» никогда не повышал голоса. Он много раз приводил динамовские команды и сборную страны к большим и заслуженным победам. В. Шаблинский, Л. Мосешвили, А. Крауклис, А. Алберг, И. Куллам, И. Панин, М. Валдманис, Г. Авалишвили, Е. Алексеев — все это тренеры–демократы, обладающие большим тренерским искусством, умеющие побеждать, оставаясь при этом предельно сдержанными.
Так какой же тренер лучше — демократ или единоначальник? Ответить однозначно на этот вопрос невозможно. Видимо, лучше тот тренер, у кого больше побед, кого больше уважают, ценят, кто больше сделал для нашего любимого дела. Тренер–отец… Тренера часто можно сравнивать с отцом. В рижской команде СКА, где я работал с 1953 по 1966 год, были игроки моего возраста, такие, как Г. Силиньш, знаменитый снайпер, отличный тактик, весельчак, балагур; как Я. Круминьш, лучший центр страны и Европы 60‑х годов; защитник В. Скалдерс; центр Т. Кал- херт и другие. И меня ничуть не удивляло, а даже радовало, когда их родители, друзья, жены приходили ко мне со своими бедами, жалобами, просьбами. У Иварса Ве- ретиса не ладились отношения с женой, и я их мирил, советовал им, как относиться друг к другу, хотя сам я только что женился. Г. Муйжниекс плохо занимался в школе. И меня вызывали к директору школы, а затем «разбирали» на партийном собрании СКА. Я считал, что так и должно быть — ведь Г. Муйжниекс мой игрок.
В команде ЦСКА я занимаюсь не только тренировкой В. Милосердова, С. Белова, Н. Ковыркина, но всегда в курсе их учебы. А. Лопатова привезли из Инты родители, отдали мне и сказали; «Сделайте из него человека и баскетболиста». Лопатов интересный, очень перспективный баскетболист ростом 208 сантиметров. Мне думается, что этот талантливый парень со временем станет достойной сменой нашим лучшим высоким игрокам. Семейные дела Виктора Петракова, Николая Ковыркина заботят меня так же, как важное, ответственное дело.
Тридцать лет я работаю тренером. За это время у меня было, образно говоря, не меньше 25 дочерей и более 100 сыновей. Поверьте, всегда их радости, заботы были моими радостями и заботами, их неудачи, огорчения в жизни были моими огорчениями. Помочь каждому игроку устроить свой быт, свою семью, получить образование, помочь игроку, когда настанет время, уступить свое место в команде более молодым — в этом я вижу долг тренера. Вот почему тренера можно и должно называть отцом. Ну, а раз отец, значит, игроки должны его любить? А он должен стремиться завоевать эту любовь? Думаю, что это не совсем так. Одно дело отношение тренера к своим воспитанникам, другое дело — их отношение к тренеру. Мне часто хочется сказать игроку теплое, ласковое слово, обнять, обогреть его, но делаю я это крайне редко. На тренировке, как в бою. Здесь не до сентиментальностей. Вот и прячешь свои чувства подальше, требуя, заставляя тру–диться, постоянно выдвигая новые, более сложные задачи.
Есть, правда, тренеры, которые вслух говорят, что игроки их любят. Это не сильные люди и тренеры. По–моему, хороших тренеров в большинстве случаев не любят. Их ценят и уважают за специальные знания, педагогическое мастерство, за опыт, волю, логику, эрудицию, справедливость, преданность команде. Игроки понимают, что тренер помогает им побеждать, что он правильно управляет командой и в тренировках и в соревнованиях. А любовь появится тогда, когда игроки закончат играть и поймут, чем был для них тренер в жизни и в спорте. Вот почему сегодня, закончив играть, моими друзьями стали такие известные баскетболисты, как'рижане Янис Круминьш, Валдис Муйжниекс, Майгонис Валдманйс, Ольгерт Хехт, ленинградец Олег Кутузов, москвичи Аркадий Бочкарев, Модест Паулаускас, Зураб Саканделидзе и другие. А пока тренер заставляет ежедневно трудиться до седьмого пота, и при этом он всегда недоволен. Ему всего мало, лишает всех прелестей жизни, а жизнь одна, и молодость коротка. А не дай бог поймает тебя тренер с папироской ворту или с рюмкой — неприятностей не оберешься! Какая уж тут любовь! А конфликты? Сколько их у тренера с игроками! Одни из–за слабой тренировки, другие из–за опоздания, третьи из–за плохой игры. Бывают и специально созданные тренером конфликты, чтобы разозлить игрока, заставить его лучше тренироваться и играть. А вы говорите, любить. Нет уж, пусть лучше тренера уважают, ценят и даже побаиваются.
Тренер–психолог
В последнее время в командах привлекают специальных помощников тренера — психологов. Конечно, иногда консультация специалиста–психолога может принести определенную пользу. Но если тренер сам не психолог, никакой постоянный помощник по психологии большой пользы ему не принесет. Бывает, что игроки, привыкшие играть на поле, оказываются иногда на скамейке запасных. Причины разные: травмы, плохая форма или просто тренер решил временно заменить игрока. И всегда эти игроки говорят, что играть куда легче, чем сидеть на скамейке, на этом «стуле пыток», как называют теперь скамейку запасных в баскетболе. А каково. же тренеру? Ведь ему надо испить чашу терпения на «стуле пыток» до кон- да! Добавлю, что управление командой в ходе игры — важная, но не единственная функция тренера. Поэтому без серьезной психологической подготовки тренеру не обойтись никак. Я имею в виду такую подготовку, которая бы позволяла наставнику команды не только твердо и трезво смотреть на вещи, постоянно владеть собой, но и систематически воздействовать на игроков.
Вы просто болельщик, и ваша команда проигрывает. Вам, конечно, обидно, неприятно, у вас испорчено настроение. А ведь тренер несет ответственность за выступление всей команды, и от удачи или неудачи зависит подчас его судьба, его завтрашний день. Что греха таить, пока еще наша профессия никак не гарантирована от всяких неожиданностей. Вы можете честно и с энтузиазмом трудиться, быть примером в быту, во всех сферах деятельности, но ваша команда проигрывает более сильному сопернику, а еще хуже не самому сильному, и руководители вашего спортивного общества спешат сделать оргвыводы. Или, к примеру, вы, тренер, конфликтуете с ведущими игроками или с группой игроков, причем вы правы, но игроки идут к руководству и, как говорится, ставят вопрос ребром: или мы, или он! И увы, руководство делает так, как хотят игроки. Ведь играют–то они. Так случалось у меня и у Тарасова, у Бескова, Травина, Амалина и у многих других известных тренеров. Ясно, что мы не безгрешны, и нас следует воспитывать, направлять. Но всегда надо помнить при этом, что все–таки мы делаем спортсменов, а не спортсмены делают нас, тренеров.
