Эльдар Рязанов - Первая встреча – последняя встреча
«Доченьки, доченьки, доченьки мои…»
Эльдар Рязанов. Да, где-то летает.
Анастасия. У меня тоже есть международный сертификат – звезда, названная именем «Вертинский». Сначала я была уязвлена, что около концертного зала в асфальте нет звезды моего папы. Как можно было не начать с Вертинского? – говорила я.
Он же первый, в сущности, на эстраде. Он родоначальник всего. Шульженко рассказывала, что училась у Вертинского, и как он много ей дал. А потом вдруг я подумала: Боже мой, какое счастье, что его там нет. Представляете, в каком-нибудь асфальте, посвященном поэтам, лежали бы Блок, Гумилев, Цветаева, Фет. Какая пошлость!
Эльдар Рязанов. Как к вашему мужу относилось руководство страны? Сталин его два раза защитил, Молотов подарил рояль, Александр Николаевич стал лауреатом Сталинской премии… Был, значит, обласкан?
Лидия Владимировна. Да что вы. За все четырнадцать лет жизни Александра Николаевича в Советском Союзе у него ни разу не было ни типографской афиши официальной, ни одной – любой – рецензии. Вертинского замалчивали. Пластинки его не выпускали. Это его удручало, подавляло, угнетало. И он чувствовал себя оскорбленным. Одно время немножко воспрял духом, когда ему дали Сталинскую премию в пятьдесят первом году. Кстати, Сталинскую премию никогда до этого не давали за отрицательную роль. А Александр Николаевич сыграл отрицательную роль.
Да, он сыграл в фильме Михаила Калатозова «Заговор обреченных» католического кардинала. У его персонажа есть монолог, вернее, проповедь, где он клянет большевиков, воздевает руки и стращает всех этими нелюдями. Надо сказать, Вертинский это сыграл очень страстно и убедительно. Думаю, внутри он был согласен со своим персонажем. А в пятьдесят четвертом году лицо Вертинского узнала широкая публика. На экраны вышел нашумевший фильм «Анна на шее» по рассказу Чехова, поставленный режиссером Исидором Анненским. Александр Николаевич сочно сыграл русского вельможу, понимающего толк в женской красоте. Думается, его личный жизненный опыт позволил ему быть предельно достоверным в этой роли. Его партнершей была молодая и ослепительная Алла Ларионова.
Рассказывая о Вертинском, невозможно не вспомнить его письмо к Кафтанову, бывшему тогда заместителем министра культуры СССР. Это крик души. Написано оно было в 56-м году, в эпоху «оттепели», за год до кончины. Вот оно: «Где-то там наверху все еще делают вид, что я не вернулся, что меня нет в стране. Обо мне не пишут и не говорят ни слова. Как будто я не существую. Газетчики и журналисты мне говорят: «Нет сигнала». Вероятно, его не будет. А между тем я есть и очень есть. Меня любит народ, простите мне эту смелость, 13 лет на меня нельзя достать билета. Я уже по 4-5 раз объехал нашу страну, я был везде: и на Сахалине, и в Средней Азии, в Заполярье, в Сибири, на Донбассе, не говоря уже о центре. Я заканчиваю уже третью тысячу концертов. Не пора ли уже признать, не пора ли посчитаться с той огромной любовью народа ко мне, которая, собственно, и держит меня, как поплавок, на поверхности, не дает утонуть.
Я хочу задать вам ряд вопросов. Почему я не пою по радио? Разве Ив Монтан, языка которого никто не понимает, нужнее, чем я? Почему нет моих пластинок? Разве песни, скажем, Бернеса, Утесова лучше моих по содержанию и качеству? Почему нет моих нот, моих стихов? Почему за 13 лет нет ни одной рецензии на мои концерты? Сигнала нет? Я получаю тысячи писем, где меня спрашивают обо всем этом. Я молчу. В декабре исполнилось 40 лет моей театральной деятельности. И этого никто не знает. Верьте, мне ничего не нужно. Я уже ко всему остыл и глубоко равнодушен. Скоро я брошу всё и уйду из театральной жизни, и будет поздно. И у меня останется горький осадок. Меня любил народ и не заметили его правители»…
Эльдар Рязанов. Кафтанов что-нибудь ответил на это письмо?
Лидия Владимировна. По-моему, нет.
Эльдар Рязанов. Какое горькое письмо!.. Какое у нас нелепое государство! Ну да Бог с ним, с этим государством.
Лидия Владимировна. Вертинскому не простили, что уехал, покинул родину. Он говорил про себя: «Я как публичный дом. Все ходят туда, но говорить об этом неприлично. Вот все и молчат».
Эльдар Рязанов. А вот еще выдержка из письма: «У нас народ абсолютно невоспитан, а кто его воспитывал? Когда им занимались вплотную? Кроме того, он страшен, наш народ. Я думаю, он одинаково способен как на подвиг, так и на преступление. Это показала война и ежедневно показывает быт. Но это ни на йоту не уменьшает его величие».
Написано в пятьдесят четвертом году. А как верно! Как современно звучит!
Лидия Владимировна. В последние годы он хотел бросить сцену, мечтал открыть свою школу. Иметь учеников. Учить их, как надо выходить на сцену, как держать себя на сцене, как петь, как владеть русской речью. Он был влюблен в русское слово. В русскую речь. У него же самого изумительная речь. Он обожал русскую поэзию, знал ее прекрасно.
Анастасия. Я думаю, самым, может быть, неизвестным является его поэтическое творчество, оно не опубликовано целиком. Есть дороги русской поэзии – Пушкин, Лермонтов, Блок. Но также есть и тропы русской поэзии. И Вертинский – это одна из таких небольших троп. Он в первую очередь поэт. Надо издать его стихи, а с кем об этом говорить? Правительству не до этого, ему вообще ни до кого. Те, у кого деньги, так они от нас от всех уже устали. От тех, кто просить приходит. А культура тем временем уходит под воду. Некогда погибла Атлантида, величайшая цивилизация, теперь так же тонет наша культура…
Эльдар Рязанов. Ничего, потом наймут водолазов за валюту. Будут какие-то черепки поднимать со дна.
Марианна. Мне всю жизнь не хватало отца. Он рано ушел, и все время гнетет щемящее чувство; хотелось бы с ним поговорить. Что-то рассказать, спросить совета. Взрослая я уже, очень взрослая. И все равно на сердце тоска, тоска.
Эльдар Рязанов. Лидия Владимировна, вы стали вдовой, когда вам было тридцать четыре года. Почему вы потом не вышли замуж? Наталья Николаевна Гончарова все-таки через несколько лет после смерти Пушкина вышла замуж за генерала Ланского.
Лидия Владимировна. Ну, ей Пушкин велел долго не вдовствовать.
Эльдар Рязанов. Вы думаете, поэтому? А почему вы не вышли?
Лидия Владимировна. Ну, потому что я не Гертруда.
Эльдар Рязанов. Вы имеете в виду гамлетовскую Гертруду?
Лидия Владимировна. Конечно. Как я могла представить, что вот в этом кресле Наполеона, за этим столом, за которым работал Александр Николаевич, будет сидеть кто-то другой? Вы можете себе это представить? Он был король, патриций. Он был потрясающий человек. Вы даже себе представить не можете, какой он был добрый. Он был друг. А разве можно предавать друга?
