KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Документальные книги » Биографии и Мемуары » Сукнев Михаил - Записки командира штрафбата. Воспоминания комбата 1941-1945

Сукнев Михаил - Записки командира штрафбата. Воспоминания комбата 1941-1945

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Сукнев Михаил, "Записки командира штрафбата. Воспоминания комбата 1941-1945" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Как-то наша хозяйка, старший повар-кашевар, сказала мне доверительно, что эта девушка безумно любит меня и готова идти за мной на край света! Уговорил сержанта-кашевара, чтобы приняла все силы воздействия и отвела эту любовь у девушки, которая не доведет ее до добра.

* * *

…Выхожу на рассвете из своей реки, мокрый до пояса, опять уставший, до чёртиков. У кухни вдруг вижу на гнедом коне сидит генерал-майор, мне незнакомый, с ним сопровождающий старший лейтенант, тоже верхом. Генерал начал орать на меня, что «непорядок», что «валяется оружие»… Я не понимаю, о чём речь, и молчу как рыба.

Потом он разглядел меня, сменил гнев на милость, начал спрашивать: с какого времени на войне, какие имею награды, и бросил адъютанту:

— Запиши. Майора представить к ордену Красного Знамени! Отправить на курсы комбатов «Выстрел» в Солнечногорск! Хватит на него войны!

— Служу Советскому Союзу! — ответил я бодро.

И генерал исчез. Ордена Красного Знамени я не дождался, а вот на курсы меня вскоре направили, и я решил: с войной покончено, пусть другим теперь достанется этот тяжкий крест…

Миновал тогдашний холодноватый июнь. Перед Солнечногорском меня направили на сборы командиров полков в штаб 54-й армии. Тишина и благодать!

Нашу группу подполковников и майоров — кто-то комполка, а кто-то из заместителей, один я, белой вороной, комбат — вёл полковник Лапшин Иван Филиппович, давний мой знакомый…

Наша группа построена в одну шеренгу. Лапшин ставит перед нами тактическую задачу за батальон. На вопрос, кто ее решит, все молчали. Мне смешно — задача для командира взвода пулеметчиков! Поднимаю руку. И тут Лапшин меня узнал и осекся: как же, однополчане! Но он что-то смекнул, махнул рукой мне, бросил:

— Майор Сукнев, вы пока не отвечайте!

Лапшин знал, что в тактике, хотя бы и за полк, мне равных мало. Несколько чинов решали задачу, но всё не так.

— Сукнев, решайте! — кивнул мне Лапшин, маститый преподаватель тактики.

Это было проще пареной репы: я такую «репку» уже пробовал, причем именно с помощью Лапшина: попадал с ротой и батальоном под пулеметы противника, которые не подавила перед атакой наша артиллерия!

А ведь устав, ещё и ещё раз повторю, — это железные положения. Не подавив огневые точки противника, не губи людей бесцельной атакой по ровной, не пересечённой местности! Появился однажды и последний мой командир полка. Он удалился в избу-квартиру Лапшина, и они там долго о чем-то рассуждали. Оба мои «приятели» в кавычках. Видимо, тогда-то, посовещавшись, они и ускорили мою отправку на курсы «Выстрел», куда я прибыл в середине июля 1944-го…

И.Ф. Лапшин, как я узнал позднее, погиб в 1945 году.

Уходил я в ночь из батальона с тяжёлым сердцем. Казалось бы, надо мне радоваться, что избавляюсь от такого креста, ан нет: уже привык к солдатам, офицерам, своим девчатам-кашеварам. Обошел все «флеши», бродя по воде и снова жалея людей, что их загнали в воду, когда можно было бы отойти на 100 метров и возводить укрепления на суше. Но не смог я сломить упрямство комполка, которому не пошел впрок кулак Артюшенко. Генерала Артюшенко я потерял из виду навсегда…

Моя «любовь» провожала меня с километр, сдерживая рыдания. Я сам пережил такое и понимал её. Но не судьба.

Позади оставались хорошо видные с высоты холмов, куда вела дорога, пулеметные трассы гитлеровцев, которых, как бы там ни было, наши войска гнали все дальше на запад от самых стен Ленинграда. Чем дальше я уходил, тем тише слышался пулеметный треск и разрывы мин. «А что меня ждёт в том же Солнечногорске? — подумалось мне. — Снова армейская муштра! Я уже отвык от мирной, монотонной, надоедливой казарменной жизни». И на сердце стало так тяжко, что я прилег на траву, уходя мыслями туда, откуда доносились звуки выстрелов, разрывов снарядов и мин. Выживут ли мои орлы на этой треклятой водяной обороне? Как бы фрицы не проникли между «флешами» в наш тыл!

В штабе 54-й армии инспектор отдела кадров майор Афанасьев, вручая мне направление в Солнечногорск на курсы «Выстрел», доверительно сказал: «Не пойдёт учёба в строку, возвращайся. Где-где, а «работка» там найдётся», — кивнул он в сторону реки Великой, которая стала «нейтральной полосой» от города Острова до Пскова.

* * *

И вот Солнечногорск. Учебный центр и казармы обнесены высокой кирпичной стеной. Рядом большое озеро. С севера к нему подступает лес. Где-то неподалеку, говорят, расположена артиллерийская академия. У нас — общевойсковые высшие офицерские курсы имени Маршала Советского Союза Б.М. Шапошникова. Здесь, как нам объяснили, один из центров по разработке тактики и методики боевой подготовки, ведется работа по изысканию новых форм и способов боевых действий подразделений, анализируется и обобщается опыт войск.

Повышали здесь квалификацию на командиров рот — три месяца, командиров батальонов — шесть и командиров полков — два года.

Приняли меня хорошо. Расположили в казарме, по пять человек в комнате. Чистота. Опрятность. Уют. И лето в разгаре.

Начались занятия по тактике, стрелковому делу, изучению боевой техники нашей и противника. Военное искусство: Баллистика. Строевая. Боевая. Турники и брусья…

Первое время ночами мне не спалось: тишина настораживала. Тихо — значит фрицы готовятся к чему-то?! Измучившись, я выходил на свежий воздух в ночь и долго сидел на крыльце, находясь в каком-то «подвешенном» состоянии. Современная наука утверждает, что необходима реабилитация от стрессов на войне. Но, увы! Тогда об этом не думали.

Эти тревоги и галлюцинации еще долго будут преследовать не только меня, но и многих из тех, кто вернулся с первых линий войны…

Мне задавали не раз вопросы корреспонденты газет и телевидения: почему фронтовики после Великой Отечественной войны часто спивались? Журналисты, прежде чем взяться за перо или микрофон, изучили бы азы истории войн человечества, а особенно Великой, нашей войны! Узнали бы хоть что-нибудь о боевой службе командиров рот и батальонов. Взводные вообще погибали или получали раны вместе с бойцами в первых боях на все 100 процентов, за исключением единиц. Оставались в живых только по стечению обстоятельств, те, кто не месяц-два, а годы находился в первых линиях траншей под бешеным воздействием огня противника, да какого — оголтелого, самоуверенного в своей безнаказанности и в победе над «руссиш швайн», русскими свиньями, как они орали нам из своих «гнёзд»… Командиры указанных рангов в других странах получали после войны большие пенсии, льготы, привилегии, у них смотрели не на возраст, а на степень участия во Второй мировой войне. А у нас? Стыд и позор. Ребята возвращались к своим более чем скромным очагам, в страшенную бедность. Их ждали неуютность, голодное существование. Из армии их увольняли по состоянию здоровья… И никаких реабилитационных центров. Короче говоря, подыхай как хочешь! И многие фронтовики находили утеху, чтобы ускорить свою погибель, в водке, в разных алкогольных суррогатах. И гибли, гибли на глазах аппаратчиков из ВКП(б), а потом КПСС — «руководящих и направляющих», но кого и куда?

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*