Сборник - Нефть. Люди, которые изменили мир
Партизанской тропой
В этот период жизни Энрико впервые увлекся политикой. В 1931 году он вступил в Национальную фашистскую партию Бенито Муссолини, однако активного участия в ее деятельности не принимал. Впоследствии Маттеи не выражал публично раскаяния по поводу своего «фашистского» прошлого: его причастность к действиям чернорубашечников[295] была так мала, что он не чувствовал себя ответственным за их преступления.
«Я пользуюсь партиями, как такси: сажусь, оплачиваю проезд и потом выхожу».
Более того, в годы Второй мировой войны Маттеи активно участвовал в активной борьбе с режимом Муссолини. Именно эта деятельность сделала его известным человеком в политических кругах и создала ему хорошую репутацию. В мае 1943 года он познакомился с лидером христианских демократов Джузеппе Спатаро, который ввел его в антифашистские круги Милана. Несмотря на пребывание Энрико в фашистской партии, подпольщики доверились бизнесмену, изъявившему желание помочь партизанам-антифашистам. Летом Маттеи примкнул к одному из партизанских отрядов, сражавшихся в окрестностях Мателики[296]. Энрико снабжал бойцов оружием, занимался организационной и административной работой. Он отлично зарекомендовал себя, и вскоре ему поручили координацию деятельности всех партизанских отрядов Христианско-демократической партии.
В октябре 1944 года Энрико и его товарищи по партии были арестованы на тайной штаб-квартире и отправлены в концлагерь в городе Комо (регион Ломбардия). Однако герой антифашистского подполья пробыл там чуть больше месяца. В начале декабря он сбежал, воспользовавшись устроенной им самим на территории лагеря суматохой. Оказавшись на свободе, Маттеи примкнул к Северо-итальянскому отделению Комитета национального освобождения – подпольной общественно-политической организации, созданной в 1943 году для координации усилий всех политических сил во имя борьбы с фашизмом.
Ложь во спасение
Сугубо политическая деятельность Энрико в Комитете национального освобождения определила его послевоенную карьеру. Знакомство бывшего красильщика с химической промышленностью, а также проявленные им во время войны блестящие организаторские способности сделали его подходящей кандидатурой для назначения на пост руководителя Всеобщей итальянской нефтяной компании (Azienda Generale Italiana Petroli[297], AGIP). Эта госкомпания была создана еще в 1920-е годы, но в послевоенной Италии ее название ассоциировалось, в первую очередь, с деятельностью фашистской партии. Комитет национального освобождения поручил Маттеи в кратчайшие сроки ликвидировать предприятие. Однако дальновидный бизнесмен решил вместо этого реорганизовать компанию, которая могла принести обескровленной стране фантастическую прибыль.
Маттеи не поддался на искушение приватизировать AGIP. По его мнению, именно находясь в руках государства, компания могла получить необходимый импульс для развития. Одним из первых шагов Энрико во главе предприятия стало развертывание активных нефтепоисковых работ в долине реки По на севере Италии. В результате геологам удалось обнаружить ряд месторождений нефти и метана. Оценив их потенциал, Маттеи в 1949 году сделал сенсационное заявление: имеющихся в Италии запасов с избытком хватит на удовлетворение потребностей страны в углеводородах.
Благодаря серии выступлений в прессе, которые сегодня бы назвали «грамотной PR-кампанией», председателю AGIP удалось убедить весь мир, что Италия, испытавшая на себе негативные последствия от поражения во Второй мировой войне, совсем скоро станет богатой. Ценные бумаги AGIP на фондовых биржах моментально взлетели в цене. За компанией, находившейся в собственности государства, но управлявшейся как частная фирма, закрепилась репутация надежного и респектабельного партнера. Однако подлинные размеры нефтяных запасов в долине По не оправдали оптимистичных прогнозов Маттеи. Но это уже не имело принципиального значения: хитроумный трюк управляющего достиг ожидаемого эффекта.
Маттеи планировал наладить собственную добычу природного газа и с его помощью поспособствовать развитию промышленных предприятий Севера, поддержав «итальянское экономическое чудо». Газ не мог заменить импортную нефть, но стал отличной альтернативой импортному углю. Прибыль от продажи газа Энрико вкладывал в разработку новых месторождений, строительство трубопроводов и необходимой инфраструктуры.
Львиная доля прибыли, получаемой AGIP, оставалась в распоряжении компании. Со временем она стала одной из самых могущественных сил в итальянской экономике, получив контроль над сотнями предприятий во всех отраслях хозяйства. Недоброжелатели обвиняли Маттеи в том, что развитие AGIP финансируется за счет беспрецедентных по своим размерам взяток. Впрочем, такие обвинения сыпались на него только со стороны правых сил. Соратники по левому крылу горячо поддерживали его методы управления государственной нефтяной компанией.
«Маттеи – это ENI»
В феврале 1953 года на базе AGIP был образован полуавтономный государственный экономический холдинг ENI (Ente Nazionale Idrocarburi – Государственное нефтепромышленное объединение). Президентом и генеральным директором компании был назначен Маттеи. На новом посту он продолжил развивать в Италии нефтеперерабатывающую промышленность. Энрико был воплощением компании. «Маттеи – это ENI, а ENI – это Маттеи» – популярная поговорка тех лет.
ENI не только строила трубопроводы и нефтехранилища, но и заботилась о конечных потребителях. Одним из показателей «итальянского экономического чуда» стал бурный рост автомобильной промышленности. Страна стремительно пересаживалась из трамваев и автобусов в собственные автомобили: легендарный «Фиат 500»[298] теперь могла себе позволить даже небогатая семья. При непосредственном участии ENI на всей территории страны была создана развитая сеть автозаправочных станций.
«Большие собаки едят из миски, а мимо проходит котенок. Собаки набрасываются на котенка и прогоняют его. Мы, итальянцы, как этот котенок: в миску налили нефти для всех, но кое-кто не хочет, чтобы мы к ней приближались».
К середине 1950-х годов для всех стало очевидным, что заявление Маттеи о богатстве нефтяных закромов Италии было ложью во спасение. Уровень добычи углеводородов внутри страны не соответствовал растущим запросам итальянской экономики. Энрико признал, что необходимо обеспечить бесперебойные поставки нефти из-за рубежа. Он решил сделать ENI полноценным игроком на международном рынке, но встретил отпор со стороны североамериканских гигантов.
Публичные выступления всегда удавались Маттеи. Благодаря им он смог обратить всеобщее внимание на положение дел на нефтяном рынке и получить полный карт-бланш на дальнейшие действия. Энрико хотел договориться о закупках нефти у беднейших стран Ближнего Востока и государств советского блока. Это делалось в пику «семи сестрам» – группе крупнейших американских и британских нефтяных компаний, фактически установивших монополию на торговлю «черным золотом». В нее входили Англо-персидская нефтяная компания (ныне BP), Gulf Oil, Standard Oil of California (SoCal), Texaco (ныне Chevron), Royal Dutch Shell, Standard Oil of New Jersey (Esso) и Standard Oil Company of New York (Socony, ныне Exxon Mobil).
В 1959 году Маттеи посетил Советский Союз и заключил крупный нефтяной контракт. Найти общий язык с советскими лидерами Энрико помог глава итальянской компартии Луиджи Лонго, его старый товарищ по Сопротивлению. Руководства США и Североатлантического альянса выразили протест против таких действий итальянской госкомпании в разгар холодной войны.
Глава ENI оставил эти замечания без внимания. Он открыто поддержал антиколониальные войны в Северной Африке, чтобы получить доступ к разработке недр в Алжире, Тунисе и Марокко. Заключая контракты на добычу в этих странах, Маттеи согласился отдавать им три четверти прибыли, тогда как обычно иностранные инвесторы большую часть доходов забирали себе или, в лучшем случае, делили прибыль пополам. А в соглашениях с правительствами Ирана и Египта ENI брала на себя все риски на тот случай, если в скважинах не окажется нефти.
В 1960 году, когда контракт с Москвой уже вступил в силу, а с Пекином велись аналогичные переговоры, Маттеи объявил о том, что монополия «семи сестер» подошла к концу. Не имея возможности и дальше игнорировать интересы ENI, американские «сестры» пригласили итальянскую компанию принять участие в нефтяной разведке в Сахаре. Маттеи согласился при условии, что Франция предоставит Алжиру независимость – до того момента он отказывался подписывать какие-либо документы.
Современники вспоминают, что Энрико Маттеи вел кулуарные переговоры с иранским шахом о женитьбе этого иранского правителя на итальянской принцессе (правда, не имевшей ни престола, ни подданных). Таким путем глава ENI пытался добраться до иранской нефти.
