Иосиф Григулевич (Лаврецкий) - Панчо Вилья
Из Хохутли Конвент перебрался в Толуку, но под натиском сил Каррансы вынужден был оставить и этот город.
К концу года четыре пятых территории Мексики уже находилось под контролем правительства Каррансы.
В ноябре 1915 года дон Венус и его правительство оставили Веракрус и направились в столицу. По дороге Карранса выступал с речами, в которых подтверждал свое обещание наделить крестьян землею и отстаивать суверенитет Мексики, которому угрожали американские империалисты. В речи, произнесенной в городе Сан-Луис Потоси, дон Венус заявил, что он и его друзья являются не только мексиканскими, не только латиноамериканскими, но и… «мировыми» революционерами. Карранса осудил бушевавшую в Европе войну, как империалистическую.
В конце 1915 года дон Венус вступил в столицу. Вскоре последовало официальное признание его правительства Вашингтоном. Президент Вильсон, сам мастер высокопарной либеральной фразы, не опасался революционной фразеологии вождя конституционалистов. Кроме того, у него не было другого выхода. Не мог же он поддерживать Вилью, вожака крестьянской революции. А других претендентов на власть в Мексике, кроме Каррансы и Вильи, в 1915 году не было.
Теперь для того, чтобы стать полным хозяином положения в стране, дону Венусу, как он полагал, недоставало только одного: покончить с Вильей и Сапа-той. Но одолеть их в военном отношении еще не значило одержать над ними победу. Уничтожить их физически — вот чего требовал Карранса, ибо все знали, что, пока Вилья и Сапата живы, у них всегда найдутся последователи среди обездоленных и неимущих и война с ними не прекратится.
ГРИНГО ПОЛУЧАЮТ ПО ЗАСЛУГАМ
После победы у Агуаскалиентеса Обрегон настиг отступавшего Вилью у Торреона и нанес ему новое поражение. Теперь Вилья думал только о том, как бы оторваться от своего беспощадного и столь удачливого преследователя.
Не задерживаясь в Чиуауа, Вилья повернул на запад к горам Сьерра-Мадре. Он решил переправить свое таявшее на глазах войско в штат Сонора, родом из которого был Обрегон. В этом штате сражался против конституционалистов союзник Вильи генерал Майторена. Бои шли за пограничные города. Вилья надеялся, объединив свои силы с Майтореной, захватить ключевые позиции на границе и получать через них контрабандой боеприпасы. После этого Вилья рассчитывал морским путем спуститься вдоль тихоокеанского побережья к югу, произвести там высадку, взять Гуадалахару, а вслед за нею — столицу.
Смелые планы, грандиозные мечты. Им верил, пожалуй, только сам Вилья. Большинство же его командиров считало безумием продолжать борьбу. Они или переходили на сторону Обрегона, или оседали в степных ранчо, возвращаясь к мирному труду.
Переход остатков Северной дивизии из Чиуауа в Сонору совершился в начале зимы. В горах уже выпал снег. Полураздетые солдаты мерзли от холода, падали замертво от усталости и голода. В горах пришлось оставить артиллерию и часть драгоценных боеприпасов. Во время похода Томас Урбина, старый соратник Панчо, которому степной центавр доверил казну армии, бежал. Его поймали и по приказу Вильи расстреляли.
Когда несколько сот бойцов во главе с Вильей спустились с гор и подошли к городу Агуа Приета, осажденному частями Майторены, их приняли за привидения. Но эти «привидения» и их вождь пришли сюда из-за тридевяти земель, чтобы сражаться, и они, возможно, одержали бы победу, если бы враг не сумел перебросить по территории США подкрепления. Теперь американцы открыто оказывали поддержку Каррансе, снабжая его войска в изобилии оружием и боеприпасами.
Убедившись, что взять Агуа Приету невозможно, Вилья предпринял попытку взять другой пограничный городок — Эрмосильо, но тоже потерпел неудачу.
Потеряв в бесполезных схватках несколько сот убитыми и ранеными, Вилья решил вернуться с остатками своей некогда могучей и непобедимой Северной дивизии в Чиуауа.
Возвращение происходило в еще более тяжелых условиях, чем поход в Сонору. Наступила зима. Горы были покрыты снегом. В ущельях бушевали бураны. Обессиленные, голодные, оборванные, потерявшие всякую надежду одолеть своих врагов, брели бойцы в родные края.
«Не помню дней более ужасных, чем эти, — вспоминал Вилья, — и не желаю их своим наихудшим врагам. Больше всего я переживал гибель раненых и изнуренных бойцов, которым не мог ничем помочь. Наблюдая, как один за другим падают и остаются позади мои братья по крови, которые столько лет и так бесстрашно сражались под моим руководством, я спрашивал себя, не напрасно ли были все наши жертвы и может ли народ вообще когда-либо победить своих врагов — помещиков и богатеев. Однажды, когда я думал об этом, меня остановил умирающий солдат и на прощание сказал мне: «Генерал, продолжай сражаться. Пока ты жив и не сложил оружия, у народа останется надежда на лучшую жизнь». Я понял тогда, что мой долг — продолжать борьбу за народное дело во имя всех тех, кто сложил свою голову, сражаясь в рядах моей армии».
В Чиуауа, куда прибыли остатки Северной дивизии, было пустынно и тревожно. Большинство населения бежало, ожидая вступления в город войск Каррансы.
Передохнув несколько дней, Вилья собрал своих сторонников и сказал им:
— Карранса берет верх над нами. Он старше меня. У него больше опыта и знаний. Он оказался более умным и ловким. Но я выносливее. Я буду бороться против него до тех пор, пока народ не убедится, что дон Венус обманывает его. А теперь те из вас, кто устал, пусть расходятся по домам или сдаются в плен. Вы не сражались напрасно. Если Карранса и Обрегон обещают реформы, то это благодаря вашей борьбе. Это потому, что они хотят задобрить вас. Пройдет несколько лет, и вы поймете, что я был прав. Тогда мы снова встретимся и будем продолжать борьбу за народное дело. Прощайте, друзья, и не поминайте лихом вашего генерала.
Вилья пришпорил своего коня, и верный друг рысью понес всадника по пустынным улицам Чиуауа в степь. За ним поскакали несколько десятков его дорадос. В их числе были секретарь Вильи и последний начальник его штаба молодой паренек по фамилии Трильо, братья Мартин и Пабло Лопес, Бауделио Урибе, Николас Фернандес. Это были рядовые бойцы революции, готовые сложить свои буйные головы за правое дело.
Из старых командиров никто не остался с Вильей. Многие погибли в боях. 180 офицеров Северной дивизии враг расстрелял в асиенде «Сан-Хуанито». Верного Родольфо Фьерро засосала трясина. Иполито, брат и помощник Вильи, бежал на Кубу. Генерал Анхелес, которого многие, в том числе Вилья, считали самым талантливым командиром в Северной дивизии, скрылся в Соединенные Штаты.
