Николай Горностаев - Мы воевали на Ли-2
В октябре сорок второго я встречал самолет Щуровского. Он возвращался от партизан. Первым вышел Олейников. Обычно веселый, неунывающий в любых передрягах, на этот раз он показался мне уставшим и чем-то расстроенным.
— Случилось что-нибудь, Сергей?
— Ничего, — обронил он, взглянув на меня. — Отосплюсь, и все пройдет.
Оказалось, летали они в район деревни Лельчицы Минской области к партизанам А. Н. Сабурова. В полете началась сильная тряска левого двигателя. Щуровский сумел довести машину до «точки» и посадить ее. Почти сутки Олейников с бортстрелком Михаилом Стародубцевым ремонтировали движок. Без необходимых приспособлений, с минимумом инструментов и запасных частей. Им пришлось менять поршневые кольца в двух цилиндрах. И вот самолет стоит на родном аэродроме, потрескивают остывающие двигатели, словно лишь одним им ведомым языком благодарят Олейникова…
Воспоминания, воспоминания. Неужели мы так много уже отвоевали?! Неужели годы прошли? Не дни, не месяцы — годы!..
По обшивке ударили капли дождя. Ветер раскачивал Ли-2, посвистывал в щелях. Я поплотнее закутался в чехол, поднес часы к глазам. Фосфоресцирующие стрелки показывали два часа ночи. Сон не шел, и я снова вернулся в прошлое.
Почему-то вспомнился сорок третий год. Начало его. Тогда стало известно, что в соединении С. А. Ковпака ждут нашей помощи — много раненых. Из-за Плохой погоды вывезти их самолетами вовремя не удались. И потому, когда в последних числах января установились ясные холодные ночи, наши экипажи вместе с экипажами других полков 1-й авиадивизии вылетели на помощь ковпаковцам. Повел свой Ли-2 на озеро Червонное южнее Слуцка и капитан Владимир Александрович Тишко. Вез он привычный груз: медикаменты, взрывчатку, продукты. Обратным рейсом должен был забрать раненых и детей. Улетел с Тишко и старший техник второго авиаотряда эскадрильи К. П. Кольга. Улетел и словно в воду канул. Как и остальные.
Они прошли линию фронта, попали под прожекторы и зенитный огонь, но ускользнули. На «точку» вышли точно. Увидели костры на льду озера, условные сигналы. Сели. Но после посадки, при рулении к берегу самолет никто не сопровождал. Тишко не знал, что лед усеян проталинами от прежних сигнальных костров, ничем не обозначенных.
— Ухнули мы в прорубь, — рассказывал позже Кольга. — Винт согнулся, крыло и шасси подломились. Пока из полка запчасти доставили, пока ремонтировали, фашисты засекли Ли-2 и сожгли с воздуха. Знать, что самое страшное в тылу у немцев? Остаться без дела. А мы больше месяца ждали, пока нас вывезут. Тебя одного оставил на два отряда, душа изболелась.
— Ничего, выдюжил, — сказал я. — Хотя и тяжело бывало.
— Я знаю…
Потом был Центральный фронт. Там в июле сорок третьего мы получили три машины Си-47 американского производства. Все обозначения в пилотской кабине — на английском языке. Что делать? Осваивать. И освоили. Самолет был похож на Ли-2. И в то же время отличался оборудованием планера и силовыми установками. Противообледенительная система передней кромки крыла давала возможность летать в плохую погоду. Два дополнительных бензобака значительно увеличивали радиус его действия. Двигатели мощностью по 1600 лошадиных сил были смонтированы весьма удобно для обслуживания на моторамах из легкого сплава. А вот вооружения Си-47 не имели. Но мы были рады и этой помощи союзников, если уж второго фронта от них никак не дождешься.
Авиация становилась все более необходимой в партизанской войне. В начале осени большая группа наших машин осуществляла связь с народными мстителями Полоцко-Лепельской зоны. Там в районе Ярцева мы потеряли Ли-2 старшего лейтенанта В. К. Егорова. Из экипажа в полк не вернулся никто.
Фашисты, почуяв опасность укрепления связей партизан с Большой землей, усилили ночное и дневное патрулирование «Суражских ворот», района, где пролегали маршруты машин АДД. Пришлось летать на очень низких высотах.
В те дни много работали по заданию Белорусского штаба партизанского движения. Экипажи Т. К. Гаврилова и Б. И. Тация за четыре вылета перевезли для соединения Сабурова 19,5 тонны боеприпасов, медикаментов и вывезли 96 раненых и больных партизан. Полоцк, Бегомль, Молодечно, Минск… В эти районы по воздуху шли грузы, а на Большой земле мы встречал людей, полной чашей хлебнувших все прелести «нового порядка». Раненые, дети, старики, женщины… Сколько буду жить, не забыть мне их лиц и глаз, в которых стояла нечеловеческая боль людей, прошедших сквозь ад. А дети? Исхудавшие, настороженные, словно маленькие зверьки, они с недоверием смотрели на каждого взрослого… Сколько же понадобится душевного тепла и ласки, чтобы вернуть их в мир детства!
29 сентября экипаж Тация вернулся из района в шестидесяти километрах северо-западнее Минска. Две недели назад они туда летали. Задание выполнили. Теперь же вернулись с полной загрузкой.
— Горит все, — Таций с размаху ударил кулаком о косяк грузовой двери. — Каратели работают. Огонь до облаков. Деревни пылают, а мы костры партизанские ищем. Нет костров, есть пожарища… Ненавижу гадов! Знаешь, о чем я жалел? Что не бомбы, а медикаменты везу. Но сейчас там медикаменты нужнее, — и он ушел на КП полка.
4 октября два наших экипажа вылетали к партизанам. Выбросили на парашюте около четырех тони боеприпасов в районе Гомеля. Экипаж Ваканьи задание выполнил частично — один мешок завис на стабилизаторе самолета и повредил его. Все другие мешки с грузом были сброшены с малой высоты над лесом без парашютов. В эту же ночь самолет Си-47 Тация доставлял партизанам груз в район западнее Минска. На маршруте у станции Село, северо-западнее Витебска, его атаковал истребитель противника. Самолет получил пять пробоин в стабилизаторе и бензобаках. Кроме того, был поврежден трубопровод гидросистемы, перебиты тросы управления правым элероном… Радист и стрелок ранены. Экипаж не выполнил задания и возвратился с грузом. Таций и штурман Вдовиченко довели самолет и посадили на своем аэродроме в Воротынске. В ПАРМ-10 машину ремонтировали около двух месяцев.
Сколько их было, таких вот вылетов, возвращений? Десятки, сотни. Под огнем зениток, с атаками истребителей… Кровь наших товарищей запекалась на штурвалах, штурманских столах, на гашетках пулеметов. Но грузы для партизан шли и шли в районы Минска, Могилева, Гомеля, Пинска, Житлина, Слонима, Витебска…
Когда ударили первые заморозки, мы потеряли экипаж старшего лейтенанта Саши Борисова. Весь день авиатехники старшина Алексей Уткин из второй эскадрильи и сержант Михаил Козлов из третьей готовили с мотористами свои Ли-2 к вылету в партизанские края. В сумерках я с борттехниками Дмитрием Листопадом и Петром Баталкиным проверил десантное оборудование машин, работу двигателей. Дозаправили их горючим, маслом. Рейс предстоял дальний, к Сабурову, но дорога обоим экипажам была знакомая. Баталкин, поглядывая в небо, хмурился.