Кейстут Закорецкий - Разгром Виктора Суворова
Но особо интересен пункт по вводу в действие этого плана:
...«3. План прикрытия вводится в действие при получении шифрованной телеграммы за моей, члена Главного военного совета, начальника Генерального штаба подписями следующего содержания: «Приступить к выполнению плана прикрытия 1941 г.» . И это при условии, что «9. Все документы по плану прикрытия пишутся от руки или печатаются на машинке лично командирами, допущенными к его разработке».
Представляем: командующий округом, отпустив подчиненных и положив трубку телефона, закрывается в кабинете и начинает что-то там клацать на машинке (одним пальцем): «План создания противотанковых заграждений на всю глубину района обороны до реки Березина включительно и план минирования мостов, железнодорожных узлов и пунктов возможного сосредоточения противника (войск, штабов, госпиталей и т. д.)». Или каллиграфически ручкой выводить: «Записка по плану действий войск в прикрытии, с приложенной к ней картой решения и группировки войск до полка и отдельной части включительно». Начальник штаба допущен? Вот пусть и сочиняет. Но извините, чтобы расписать все эти «действия» всех войск округа до полка и отдельной части, много чего другого требуется взаимоувязать. И ведомости боевого состава, и таблицы выхода и сосредоточения частей, и планы инженерного обеспечения, и планы устройства тыла и материального обеспечения, и планы устройства связи с расчетами и схемами, и т. д. и т. д. Причем все эти воинские части уже должны существовать реально.
Но допустим, что все эти «бумаги» наконец-то собраны (повторяю: БУМАГИ в папочках с грифами секретности «сс ов»). А дальше? Когда реально начнутся установки минных полей? Когда рак свистнет? То есть когда придет шифрованная телеграмма «Приступить!»? А есть ли информация, что она пришла в штаб ЗапОВО до 22 июня 1941 г.? Где-то ее можно почитать? И согласиться, что эти планы реально выполнялись по всем пунктам?
Но если такая телеграмма до 22.06.41 не пришла, то извините, все «махания» такими планами не имеют никакого отношения к реальной подготовке обороны весной и в начале лета 1941 г. И становится совсем не удивительно, что 64-я СД так и не смогла откачать воду из ДОТов Минского УРа и смазать в них петли в темноте. Практичнее оказалось разместиться где-то рядом и выкопать новые окопы.
То есть реально оборону страны к 22 июня 1941 г. Наркомат обороны не готовил. Судя по фразам в планах, у него было какое-то правильное понимание, как ее готовить. Но практически никто палец о палец не ударил, чтобы его внедрить в жизнь. Его оставили на бумаге в папочках. Вот потому советским историкам и приходилось искать какие-то другие правдоподобные объяснения случившейся трагедии. В том числе об отсутствии связи.
Куда делась связь в июне 1941 г.?
1
Суворов предлагает повнимательнее вчитываться в мемуары Жукова. Действительно, что написано пером – уже не вырубишь топором. Разве что только переписать в новом издании. Вот и описание утра 22 июня 1941 г. в 10-й главе «Начало войны» в разных изданиях тоже подверглось изменениям. Ниже дается цитата из изд. 2002 г., т. 1, с. 266, а текст в квадратных скобках – из первого издания, жирным – замененный текст или добавленный вновь:
...«В 7 часов 15 минут 22 июня директива № 2 наркома обороны была передана в округа. Но по соотношению сил и сложившейся обстановке она оказалась нереальной, а потому и не была проведена в жизнь.
[Чуть позже нам стало известно] Вернувшись с С.К. Тимошенко в Наркомат обороны, мы выяснили, что перед рассветом 22 июня во всех западных приграничных округах была нарушена проводная связь с войсками и штабы округов и армий не имели возможности быстро передать свои распоряжения. [Заброшенная] Заброшенные ранее немцами на нашу территорию [агентура и] диверсионные группы в ряде мест разрушили проволочную связь. Они убивали делегатов связи, [и] нападали на командиров. Радиосредствами, как я уже говорил, значительная часть войск приграничных округов не была обеспечена. Поэтому связь с войсками осуществлялась по воздушно-проволочным средствам связи.
Не имея связи, командармы и некоторые командующие округами выехали непосредственно в войска, чтобы на месте разобраться в обстановке. Но так как события развивались с большой быстротой, этот способ управления ещё больше осложнил работу.
В штабы округов из различных источников начали поступать самые противоречивые сведения, зачастую провокационного и панического характера.
Генеральный штаб, в свою очередь, не мог добиться от штабов округов и войск [правдивых] точных сведений, и, естественно, это не могло не поставить на какой-то момент Главное Командование и Генеральный штаб в затруднительное положение».
Причем, как оказывается, эти изменения от издания к изданию вносились дозированно. Например, в 7-м издании абзаца «Не имя связи… осложнил работу» еще не было. Не было и уточнения «и панического» (характера). Но изменение «Вернувшись с С.К. Тимошенко в Наркомат обороны, мы выяснили…» уже было.
Но суть (в главном) осталась: СВЯЗИ НЕ БЫЛО! Пропала связь на какое-то время для Генштаба! И потому, дескать, командиры на местах не могли действовать эффективно и правильно. Что и привело якобы к жутким потерям и быстрому отступлению. А вот если бы командиры тогда держали непрерывную «онлайн»-связь с Генштабом, то, глядишь, и выдал бы его начальник очень ценные указания, которые и остановили бы немцев на полдороге к Борисову.
Но можем и углубиться в разбор такого намека. Вообще-то многие предвоенные годы руководство страны только и напоминало о бдительности и о том, что на страну вот-вот кто-то может напасть. Знаменитые слова Сталина о постоянной готовности кто только не повторял и по какому только поводу. Например, товарищ Молотов в своем докладе на заседании VII сессии Верховного Совета СССР 1 августа 1940 г. сказал (документ № 76 в сборнике «1941», т.1, с. 151–152): «… Мы имеем немалые новые успехи, но мы не собираемся успокоиться на достигнутом. Чтобы обеспечить нужные нам дальнейшие успехи Советского Союза, мы должны всегда помнить слова товарища Сталина о том, что «нужно весь наш народ держать в состоянии мобилизационной готовности перед лицом опасности военного нападения, чтобы никакая «случайность» и никакие фокусы наших внешних врагов не могли застигнуть нас врасплох». (Продолжительные аплодисменты.)… Мы добьемся новых и ещё более славных успехов Советского Союза. (Бурные, долго не смолкающие овации. Все встают.) «Известия», 2 августа 1940 г.».
