Сергей Бирюзов - Когда гремели пушки
- Ну, как у вас, комсомолец, дела? - обратился к нему однажды один из генералов, значительно выше его по званию.
- Я член партии и командующий армией, а комсомольцем был несколько лет назад, - резко ответил Хрюкин. - Если вам не нравится мой теперешний возраст, давайте встретимся и поговорим лет через десяток...
Но через десяток лет его уже не было в живых. Замечательный летчик и талантливый авиационный генерал, дважды Герой Советского Союза Т. Т. Хрюкин умер в расцвете сил в 1951 году.
Из начальников штаба воздушной армии, которых на моей памяти сменилось несколько, больше всего запомнился генерал И. М. Белов. Он отличался своими организаторскими способностями и исключительно ревностным отношением к службе. При нем я был всегда уверен, что всё приказания, отданные авиации, будут выполнены точно и в срок.
Не могу не помянуть здесь добрым словом и нашего начальника тыла генерала Н. П. Анисимова. На войне, как и всегда, люди хотят есть, нуждаются в одежде, в обуви. Кроме того, солдату там каждый день нужны патроны, для орудий требуются снаряды, для машин - горючее. И все это исчисляется не тоннами, а часто сотнями тысяч тонн! Суточная норма продовольствия для фронта равна объему продуктов, потребляемых населением крупного города. А горючего, расходуемого фронтом на одну операцию, хватило бы на посевную кампанию двум трем областям.
Начальник тыла должен быть хорошим организатором и разносторонним специалистом. Очень много ему нужно знать, чтобы быть на высоте предъявляемых фронтовому тылу требований. И мало знать, надо еще уметь применить свои знания на практике, по-настоящему понимать существо каждой операции, каждого боя. Н. П. Анисимов в полной мере обладал всеми этими качествами. Теперь он уже генерал-полковник и так же старательно и умело, как на фронте, продолжает службу в центральном аппарате Министерства обороны.
Незаурядным специалистом своего дела был и начальник войск связи Южного фронта генерал И. Ф. Королев. Его очень ценил и любил командующий за хозяйскую расчетливость и умение в самых сложных условиях обеспечивать связь с войсками. Иногда это казалось делом совершенно безнадежным, думалось, что управление каким-то важным боем, а то и всей операцией вот-вот выскользнет из наших рук. Но вдруг все налаживается, и связь с войсками снова в отличном состоянии. Тов. Королев не подводил нас никогда.
А вот с начальником инженерной службы нам не повезло. Дело свое он, может быть, и знал, но инициативу проявить не умел. Основательно мешали ему и частые выпивки. В силу именно этого у него сложились очень Затянутые отношения с командующим, и они, как мне кажется, избегали даже деловых встреч. Спросишь, бывало, начинжа:
- Почему вы пришли в штаб, а не к командующему?
- Знаете, с вами у меня как-то проще решаются все вопросы.
- А мне кажется, вы просто боитесь Федора Ивановича.
- Признаться, боюсь... Не любит он меня. Я тоже не очень жаловал этого начальника, спуску ему не давал. Но заниматься с ним все же приходилось преимущественно мне. Даже в тех случаях, когда я заставлял начальника инженерных войск доложить тот или иной вопрос командующему лично, Толбухин сейчас же связывался со мной по телефону и не то приказывал, не то просил:
- С инженером подработайте все сами...
Пристрастием к спиртному страдал и мой заместитель по вспомогательному пункту управления, человек с редкостной симпатичной внешностью, безусловно, опытный и храбрый генерал. Я долго не мог решить, как с ним поступить. Но в конце концов поставил вопрос о его замене.
- Что вы?! - удивился Ф. И. Толбухин. - Эго же замечательный генерал. Если и выпивает немного, такому можно простить.
- Если бы немного... О нем говорят, что даже на необитаемом острове он может найти водку и при любых обстоятельствах выпьет столько, сколько душа запросит. А она у него меры не знает.
- Это вам наговорили, - не сдавался командующий. - Присмотритесь-ка получше сами, изучите его. С течением времени, я в этом уверен, вы измените о нем свое мнение.
Однако не прошло и недели, как командующий сам изменил мнение об этом генерале. Нами проводилась тогда частная операция в полосе 44-й армии. Федор Иванович, выехав на место, прихватил с собой и моего заместителя по ВПУ.
Через сутки, при очередном телефонном разговоре со мной, Толбухин с некоторым смущением говорит:
- А вы знаете, что-то ваш заместитель неустойчиво держится на ногах и плохо мне помогает. Видимо, надо будет заменить его.
- А может быть, товарищ командующий, надо еще присмотреться к человеку, изучить его? - съязвил я.
- Ну, знаете!.. - повысил голос Федор Иванович. - Уберите от меня этого пьяницу немедленно. И чтобы я больше не видел его в штабе фронта.
Желание командующего совпало с моим. Мы очень быстро расстались с этим генералом, и на его место пришел энергичный, знающий свое дело В. А. Коровиков.
Не сошлись мы, как говорится, характерами и с начальником оперативного отдела. Очень уж заботился он о сохранении своего здоровья и личной безопасности. Ниже штаба армии не спускался и потому об обстановке в войсках представление имел только по сводкам и донесениям.
На мой взгляд, в высших штабах не может быть слабых офицеров. И не личным отношением к этому человеку, а только служебной необходимостью руководствовался я, потребовав заменить его.
Прошло некоторое время, и я убедился также, что мне необходимо заменить адъютанта. Хотелось иметь на этой должности офицера, который при моих довольно частых выездах в войска мог бы выполнять поручения оперативного характера, а не заниматься делами, входящими в круг обязанностей обычного ординарца. Нужен был человек, хорошо знающий природу боя различных родов войск, умеющий разбираться в боевой обстановке, смелый, инициативный и, конечно, с навыками строевого командира.
С этой целью я попросил начальника отдела кадров отобрать несколько офицеров, обладающих такими качествами, и прислать их ко мне на беседу Из всех отобранных больше всех понравился молодой коммунист лейтенант И. Д" Долина. И я в нем не ошибся. Он оказался исключительно смелым, вдумчивым, во всех отношениях дельным офицером Мы не разлучались с ним длительное время.
Словом, я даже не заметил, как постепенно вжился в новый для меня коллектив управления Южного фронта, сработался, сроднился с его замечательными людьми и почувствовал себя здесь ничуть не хуже, чем во 2-й гвардейской армии. Запомнилась лишь одна неприятность.
Как-то вечером мы с начальником оперативного отдела срочно готовили для командующего план перегруппировки 28-й армии. Раздался телефонный звонок. Я взял трубку:
