Иван Конев - Записки командующего фронтом
Тов. Юрьеву.
Ввиду того, что для ликвидации корсуньской группировки противника необходимо объединить усилия всех войск, действующих с этой задачей, и поскольку большая часть этих войск принадлежит 2-му Украинскому фронту, Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:
1. Возложить руководство всеми войсками, действующими против корсуньской группировки противника, на командующего 2-м Украинским фронтом с задачей в кратчайший срок уничтожить корсуньскую группировку немцев.
В соответствии с этим 27-ю армию в составе 180, 337, 202 сд, 54, 159 УР и всех имеющихся частей усиления передать с 24 часов 12.2.44 в оперативное подчинение командующего 2-м Украинским фронтом. Снабжение 27 А всеми видами оставить за 1-м Украинским фронтом.
Командующему 2-м Украинским фронтом связь со штабом 27-й армии до установления прямой связи иметь через штаб 1-го Украинского фронта.
2. Тов. Юрьева освободить от наблюдения за ликвидацией корсуньской группировки немцев и возложить на него координацию действий войск 1-го и 2-го Украинских фронтов с задачей не допустить прорыва противника со стороны Лисянка и Звенигородка на соединение с корсуньской группировкой противника"{44}.
Этой же директивой Ставки на 1-й и 2-й Украинские фронты возлагалась задача не допустить прорыва противника со стороны Лисянки и Звенигородки на соединение с корсуньской группировкой противника.
Одновременно был решен вопрос о распределении усилий авиации. 5-я воздушная армия получила задачу всеми силами поддержать войска 2-го Украинского фронта при уничтожении окруженной группировки врага, а 2-я воздушная армия - вести борьбу с авиацией противника, пытавшейся оказать помощь окруженным.
Получив директиву Ставки, я решил, что надо немедленно вылететь на командный пункт 4-й гвардейской армии, который находился в коридоре прорыва, для встречи с ее командующим генералом И. К. Смирновым, чтобы тут же на месте принять необходимые решения и меры, и не допустить выхода противника из кольца, а также для того, чтобы связаться с 27-й армией.
Шел мокрый снег, дороги и поля раскисли, и хотя мой По-2 и стоял на лужайке перед хатой, готовый к вылету, все меня убеждали, что лететь нельзя. Я позвонил командарму Смирнову и передал, что вылетаю к нему не на командный, а на наблюдательный пункт, который в то время находился на окраине села Толстое.
И. К. Смирнов заявил, что он принять самолет не сможет, так как нет подготовленной площадки для посадки. Вокруг села была пашня, в поле грунт размок настолько, что "виллисы" и даже танки двигаются с трудом. "Мы уже искали площадку для посадки, но нигде поблизости нет ни лугов, ни пустошей", -доложил командарм. Словом, природные условия были против меня. Можно было бы добраться на танке, но это заняло бы мною времени. От командного пункта фронта в деревне Болтушки до села Толстое 70 км. Что делать? А если возле хат села Толстое настелить на ровном поле метров 50 соломы? Самолет По-2, имея небольшой пробег, пожалуй, может сесть на этом ограниченном участке. Я приказал И. К. Смирнову разложить солому и тут же вылетел к нему на двух По-2: на одном - я, на другом - мой адъютант А. И. Соломахин.
В пути адъютант отстал и сделал вынужденную посадку, его атаковали "мессеры". Я продолжал полет. Подлетаю к деревне Толстое, вижу, что солома настлана. Самолет благополучно сел, но в конце площадки все же залез колесами в грязь, чуть не перевернулся и встал, как вкопанный. Все обошлось вполне благополучно. И. К. Смирнов встретил меня на машине, на которой мы добрались до его хаты и до узла связи армии.
С этого наблюдательного пункта до конца Корсунь-Шевченковской операции я руководил действиями войск. Отсюда же я выезжал в войска, находившиеся в горловине прорыва, и на внешнем фронте - в 5-ю гвардейскую танковую, 4-ю гвардейскую, 53-ю и 52-ю армии. В селе Толстое был организован мой передовой командный пункт, на котором были развернуты связь и все необходимые средства управления.
Этот передовой командный пункт возглавлял начальник оперативного управления штаба фронта генерал-майор В. И. Костылев.
Мое прибытие на КП командующего 4-й гвардейской армией позволило принять ряд неотложных мер, необходимых для завершения операции.
Все мы понимали, что немцы будут лезть из кожи вон, чтобы выручить окруженную группировку. Командующий 1-й танковой немецкой армией генерал Хубе теперь уже открытым текстом по радио передавал Штеммерману, чтобы он держался, что он лично сам руководит наступлением танковой группировки и скоро выручит его.
Я не стану скрывать своего волнения в связи с создавшейся ситуацией. Меня все время беспокоило положение 27-й армии. Первым делом, как только я прибыл на НП генерала И. К. Смирнова, я вызвал начальника связи армии и представителя связи штаба фронта, которым приказал принять срочные меры и проложить связь напрямую по коридору прорыва на НП командующего 27-й армией генерала С. Г. Трофименко, находившегося в то время в деревне Джурженцы.
В сложившейся обстановке мною были поставлены следующие задачи армиям: 52-я армия генерала Коротеева. Основная задача - не выталкивать противника, а выходить на его пути и отрезать по частям, сковывать его силы и не давать ему возможность маневрировать.
Коротеев понял задачу, но в связи с трудностями маневра, из-за грязи, он все больше выжимал противника и отбрасывал в районы действий армий Трофименко и Смирнова.
27-я армия генерала Трофименко. Стойко оборонять занимаемые позиции с хорошо организованней системой огня. Эта армия должна крепко держать запертою противника.
4-я гвардейская армия генерала Смирнова. Наступать с юга на север, рассекать противника на части и пленить его. Иметь на внешнем фронте заслон от наступающей танковой группировки противника со стороны Лисянки, а также иметь маневренный резерв. Если где-либо противнику удастся нарушить кольцо окружения, немедленно ликвидировать прорыв и не выпускать врага. Коротко, если можно так выразиться, задача армии заключалась в том, чтобы вбивать клинья в боевое расположение окруженной группировки врага и брать его основные опорные пункты каждый в отдельности.
5-я гвардейская танковая армия генерала Ротмистрова. Первая задача помогать 4-й гвардейской армии дробить окруженную группировку противника на части, вторая - выполнять роль ударной маневренной группы в случае прорыва противника из кольца или с внешнего фронта окружения. Для укрепления положения 27-й армии выдвинуть в район Джурженцы 18-й гвардейский танковый корпус.
Задача 5-й гвардейской танковой армии, связанная с маневром на новое направление, была довольно трудной. Непролазная грязь сковывала движение танков. Однако этот маневр нужно было во что бы то ни стало осуществить. И он был осуществлен успешно. Выход танковой армии в предназначенные для нее районы предопределил разгром окруженных дивизий, исключал всякую возможность прорыва группировки генерала Штеммермана к войскам генерала Хубе, действующим с внешнего фронта. Последующие события подтвердили это.
