Дэвид Вейс - «Нагим пришел я...»
– Потом, потом, – торопливо произнес Огюст, охваченный новой идеей. – Иди снова на станок.
– Ты же сказал, что «Вакханка» закончена. – Роза пришла в уныние, готова была вот-вот расплакаться.
– Мы навестим маленького Огюста на той неделе. Протяни-ка руки, словно держишь ребенка. Эта моя идея тебе наверняка понравится.
Роза чувствовала себя узницей. Удастся ли ей когда-нибудь по-настоящему привязать его к себе, думала она. «Вакханка» возвышалась над нею, и она готова была разбить ее на тысячи кусков. Но это значило бы разбить всю их жизнь.
2
Хотя Огюст знал, что «Вакханку» еще предстоит доделывать, на душе было так легко, что руки летали словно сами по себе, и он проработал до ночи. Он понимал, Роза, конечно, огорчена тем, что они не навестили сына, но зато она останется довольной конечным результатом этой его работы, он был уверен.
С каждым днем Роза все больше скучала по ребенку, – позирование продолжалось без перерыва несколько недель, но, поняв замысел Огюста, она и сама увлеклась. Он работал над небольшой, высотой в один фут, фигурой Розы с младенцем на руках.
Законченная в гипсе скульптура обрадовала Розу до глубины души. Огюст был тронут выразительностью фигуры. Он отдал отлить ее в бронзе, хотя и сомневался, не сумасбродство ли это – на это ушли последние сбережения. И преподнес бронзовую статуэтку Розе как награду за позирование для «Вакханки». Роза – вечная пленница своей любви – прижала к груди фигуру матери и ребенка. Для нее статуэтка была своего рода свадебным подарком, и Роза поставила ее на комод как свидетельство любви Огюста. Она еще страдала от мысли, что весь свет увидит ее наготу в «Вакханке», но этот подарок она будет хранить всю жизнь.
3
Несколько дней спустя Огюст получил свой первый заказ. Доктор Арно был средних лет парижанином, которого только что назначили преподавателем в Высшую школу медицины, и ему потребовался бюст для вестибюля школы.
Кто порекомендовал его, удивился Огюст, и оказалось, что Фантен-Латур. Доктор пожелал, чтобы его представили в самом лучшем виде-за сто франков. Гонорар жалкий, но это был первый заказ, и Огюст согласился. «Потребуется не меньше десяти-двенадцати сеансов», – сказал он доктору, и тот пришел в ужас.
– Это слишком долго, – заявил доктор Арно. – Нам незачем терять попусту время. Вы заметили, что я похож на Наполеона I, Победоносного?
Доктор Арно был коротышкой, на этом, по мнению Огюста, и заканчивалось его сходство с императором. Однако кивнул в ответ, подумав, что, возможно, доктор обладает тем же духом, что и император.
В то воскресенье, когда доктор явился на первый сеанс, неожиданный холод обрушился на Париж. Сосульки слезились за окном мастерской, и от печки шел неприятный запах. Доктор с некоторым сомнением положил свой шелковый цилиндр на стул, – правда, несмотря на видимую бедность, мастерская содержалась в чистоте. Он подумал, что, пожалуй, стоило заказать бюст, не дорожась, у более известного скульптора. Этот Роден явная посредственность, раз живет в такой нищете. Тем не менее держится он властно. Доктор сел и был поражен тем, с каким подъемом скульптор взялся за работу. Но доктор был разочарован, когда после первого сеанса не увидел зримых результатов.
К четвертому сеансу доктор Арно уже не скрывал своего нетерпения. Нос и лоб появились на свет, но разве это его нос и лоб? Они никак не отвечали общепринятым нормам. Он хотел выглядеть вельможей, а скульптор делал из него мелкого буржуа. Внезапно доктор Арно понял, что этот бюст может его погубить.
– Вы делаете меня слишком толстым, – заметил он.
– Но у вас второй подбородок, – сказал Огюст, стараясь быть вежливым.
– Не такой уж обширный. Разве вы не знаете, что такое быть скульптором?
Озадаченный Огюст еще раз обследовал полузаконченный бюст. Он вполне соответствовал действительности: доктор Арно был круглолицым и толстым.
Заказчик, рассерженный тупостью скульптора, грозно потребовал, чтобы тот изменил бюст; кроме того, он вообще чувствовал себя неловко здесь: и от мастерской и от самого скульптора так и несло нищетой.
Хотя на улице стоял пронизывающий холод, а в мастерской было лишь чуть теплее, Огюст работал с засученными рукавами; он еще раз внимательно изучил доктора Арно, нет, он не станет кривить душой. Ни за что на свете. И все же он попытался тактично убедить доктора, что ему потребуется всего лишь час, чтобы полностью закончить заготовку.
– Но только один час, Роден, – повторил доктор. – Я очень занятый человек.
Огюст работал с лихорадочной торопливостью, а сам думал, что у доктора маленькая голова и толстое лицо, а он хочет, чтобы его изобразили с большой головой и худощавым лицом. «Как у Виктора Гюго», – потребовал заказчик; в связи с неудачами в Мексике[37] доктор Арно разочаровался в империи.
После часа поспешной работы заготовка была закончена. Доктор Арно, который сознавал теперь свое преимущество, презрительно посмотрел на бюст и заявил:
– В нем нет утонченности. Простите меня, но этот бюст словно рубили топором. Голова слишком плоска, Слишком маленькая.
– Мосье, но большая голова никак не соответствует вашему короткому туловищу.
– Я явился сюда не за тем, чтобы вы учили меня анатомии, Роден.
– Мосье, я хочу глубже передать вашу сущность.
– Нет, это просто кошмар. – Нос, величина которого и так всегда раздражала доктора, подавлял остальные черты. Этот негодяй придал его и без того грубоватому лицу еще больше простонародности. Доктор Арно вскочил на ноги и воскликнул:
– Никуда не годится! Меня никто не будет уважать в Школе, – и, схватив цилиндр, бросился вон, прежде чем Огюст успел спросить о плате.
Огюст рассказал обо всем Фантен-Латуру, и тот посоветовал:
– Друг мой, тебе следовало польстить и сделать его красивым. Ну что тебе стоило?
– А ты бы пошел на это?
– За сто-то франков? Ты ведь бедняк.
– Нет, ты бы пошел на это?
– А как ты думаешь, почему я до сих пор пробавляюсь натюрмортами?
4
Чтобы как-то поддержать Огюста, Фантен-Латур вскоре прислал к нему молодую даму и посоветовал: «Требуй плату вперед».Огюст сделал такую попытку, но упомянул лишь стоимость расходов на материалы, а не общую сумму гонорара. На что хорошенькая мадемуазель Рене Дюбуа ответила, что бюст должен быть недорогим, скромным, простым, франков за семьдесят пять, и предпочтительно ограничиться одним, ну, двумя сеансами, и не будет ли он так любезен подтопить мастерскую? А то она быстро мерзнет, даже в апреле.
На материалы ушли все деньги, и к первому сеансу не осталось ни гроша на дрова. В отчаянии он послал Розу на розыски.
