Семен Донченко - Флагман штурмовой авиации
Анализируя многие воздушные бои, иногда просто диву даешься, как можно было в сложившейся ситуации, при значительном преимуществе противника, вступать с ним в бой и побеждать?!
Расскажу об одной из таких схваток.
Пятерка штурмовиков в составе командира 3-й эскадрильи 140-го авиаполка старшего лейтенанта Голчина его заместителя лейтенанта Павлова и ведомых лейтенантов Кострыкина, Черного и Михайлова обнаружила строй бомбардировщиков под прикрытием истребителей в момент выхода из атаки. Действуя по команде генерал Рязанова, старший лейтенант Голчин со своими экипажами врезался в самую гущу вражеских машин и расстроил их боевой порядок. Немцы, застигнутые врасплох, беспорядочно сбросили бомбы на свои же окопы и вышли из боя, потеряв две машины.
Продолжая выполнение боевой задачи, осуществляя очередной заход на цель, ведущий "илов" обнаружил еще одну группу бомбардировщиков противника, по количеству не уступавшую первой, и вновь атаковал.
"Юнкерсы" в панике шарахнулись по сторонам, попадая под прицельный огонь. Шесть из них загорелись и упали в районе расположения вражеских позиций.
Так в этом вылете штурмовики-гвардейцы уничтожили 4 автомашины противника, подожгли 3 танка и сбили 8 вражеских самолетов. Комэск уничтожил Ме-109 и Ю-87, лейтенант Павлов - два Ю-87, лейтенанты Черный, Кострыкин и Михайлов - по "юнкерсу". Один "мессершмитт" уложил воздушный стрелок сержант Чуданов.
О мастерстве гвардейцев говорил также тот факт, что ни один "ильюшин" не пришел на аэродром с серьезными повреждениями.
Не подвели и истребители прикрытия под командованием лейтенанта Попова, они уничтожили шесть самолетов противника.
Войну командир эскадрильи капитан Иван Константинович Голчин закончил Героем Советского Союза.
Правда, не всегда и не все кончалось так счастливо. Через несколько дней летчик этой группы лейтенант С. Черный погиб. Его самолет был поврежден вражескими зенитчиками, но летчик, истекая кровью, все тянул машину домой, к аэродрому. Своего товарища неотступно сопровождал младший лейтенант Ю. Маркушин. Когда механики и техники открыли забрызганную кровью кабину, они увидели, что Черный был мертв...
Тогда же, в боях под Яссами, этот полк потерял еще двух пилотов - Е. Бурякова и А. Колесняка.
А вскоре ветераны 144-го авиаполка прощались со своим любимцем старшим лейтенантом А. Гридинским.
...Будто зависла эта проклятая пара "мессершмиттов" в долине между двух гор юго-западнее Пиструени-Век и таки подкараулила, когда взлетит самолет Гридинского: после ремонта мотора потребовалось облетать машину. И надо же было случиться тому, что вместо опытного воздушного стрелка сержанта М. Юнаса в самолет сел авиамеханик Е. Грехов. Такая оплошность обернулась трагедией: едва "ил" взлетел, как его атаковали в хвост два "мессера". Механик, очевидно, принял вражеские истребители за свои и не успел открыть ответный огонь...
Хоронить погибших прибыл сам командир дивизии генерал Агальцов.
- В лице старшего лейтенанта Гридинского, - сказал он на траурном митинге, - мы потеряли талантливого летчика чкаловской закалки, замечательного командира эскадрильи, не знающего страха в боях. Его меткие удары испытал враг на своей шкуре всюду, где проносился краснозвездный "ильюшин" Александра. Мы прощаемся сегодня и с его другом, отличным специалистом, в прошлом донецким шахтером, Евгением Греховым...
Проводить летчиков в последний путь пришли и местные жители.
Особенно мне запомнился сухощавый старик-инвалид с двумя Георгиевскими крестами на груди, с деревяшкой вместо ноги, он все похороны простоял по команде "смирно"...
Геройским летчиком был Саша Гридинский. И Родина увековечила память о своем славном сыне. Через двадцать лет после войны вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении Александру Ивановичу Гридинскому звания Героя Советского Союза.
...После внезапного и успешного удара нашей авиации с аэродрома Штефэнешти по взлетно-посадочным площадкам Хуши и Роман свыше двухсот вражеских бомбардировщиков, прикрываемых Ме-109, совершили массированный налет на позиции советских наземных войск севернее Ясс. Обострившаяся обстановка говорила о том, что гитлеровцы, тщательно подготовив контрнаступление, вот-вот ринутся вперед. Первыми подверглись таранным ударам передовые соединения 52-й и 27-й армий, в небе, не прекращаясь, велись воздушные бои, на малых высотах "фокке-вульфы" гонялись за штурмовиками, не давая им прицельно отбомбиться по немецким танкам и пехоте.
Гитлеровцы на этот раз применили хотя и не новую но все-таки иную по сравнению с предшествовавшими боями тактику воздушного нападения. Действуя двумя мощными эшелонами - верхним и нижним, они решали одновременно две задачи: бомбили наши наземные войска и старались любой ценой блокировать штурмовики. И те несли потери.
Нелегко было и истребителям сопровождения. Группы "мессершмиттов" увлекали их на большие высоты, навязывали там неравные воздушные бои,
Об одной из таких схваток вспоминает в своем письме бывший летчик-истребитель 156-го полка Борис Илларионович Малахов, который свое боевое крещение получил в небе Молдавии.
"Это произошло 31 мая 1944 года в районе высоты 197,0, которая находилась недалеко от Ясс. Этот участок надежно прикрывался с воздуха истребителями, имел мощное зенитное заграждение.
В тот вылет мы сопровождали семнадцать штурмовиков. Нашей группой истребителей из десяти самолетов руководил подполковник Кутихин. Я был в первой четверке, которую вел Николай Руденок. Подлетая к линии фронта, мы встретили группу истребителей из шести Ме-109. В эфире слышались разноязыкие команды. Но среди всего этого хаоса выделялся знакомый громкий голос: "Маленькие"! Будьте осторожны! В воздухе большая группа истребителей противника". Это нас предупреждал об опасности командир корпуса генерал Рязанов.
Они обрушились на нас сразу же за линией фронта. Завязался воздушный бой, Несколько истребителей противника пытались атаковать штурмовиков. Первую атаку наша четверка "яков" отбила и перешла на левую сторону выше группы штурмовиков. В это время я заметил, что слева и сверху на нас идет четверка ФВ-190. Они открыли огонь. Одна трасса прошла рядом с плоскостью самолета Руденка. Я резко развернул свой само лет влево на трассу и одновременно открыл огонь, тем самым прикрыв самолет Николая Руденка. И тут же почувствовал, как мой "як" тряхнуло, что-то глухо стукнуло. Очень скоро я догадался, что у самолета повреждена система водяного охлаждения. Высота была около трех тысяч метров.
Передал по радио, что подбит и ухожу на свою территорию. Перетянул реку Прут. Потом мотор заклинило, Прыгать с парашютом было уже поздно: не позволяла высота...
