Альберт Голдман - Джон Леннон
Увы! Результат оказался далек от того образа легендарной группы, каковой были «Битлз» той эпохи. То, что можно было разобрать, меньше напоминало группу юных рокеров-бунтарей, чем какой-нибудь жалкий оркестрик из прибрежного отеля. Они то мурлыкали сентиментальную чепуху вроде «September in the Rain»69 или «Till There Was You» или же пытались переделать в стиле рок старые хиты – «Besame Mucho»70 или «The Sheik of Araby»71. Но самое невероятное заключалось в распределении ролей: Пол спел восемь песен (простуженным голосом), Джордж четыре, а лидер и лучший певец группы Джон – только две! Кто виноват в подобном искажении реального положения вещей? Брайен Эпстайн, который, убедив их для начала сменить кожаные куртки на костюмй банковских служащих, толкал теперь к тому, чтобы забыть о своем образе «суровых рокеров с оттенком ритм-энд-блюза» и превратиться в милых музыкантов типа «Шэдоуз».
Но несмотря на все свои недостатки, этот альбом остается подлинным кладезем сведений о «Битлз» времен дебюта. Здесь заметны и американский акцент, и быстрые, нервные ритмы, и эклектика стилей, и умелые аранжировки, которые впоследствии стали фирменным знаком музыки «Битлз». Тем не менее то, что делали музыканты, продолжало оставаться не чем иным, как простым подражанием. Послушать безудержную кавалькаду какой-нибудь «Besame Mucho» – и можно подумать, что это играют ребята из-за железного занавеса, какие-нибудь борцы за свободу Венгрии, открывшие для себя рок благодаря транзисторному приемнику, настроенному на «Голос Америки».
И только манера исполнения Джоном Ленноном песни «Money» несла на себе печать подлинности. Эта вещь, затерявшаяся среди других, была предвестницей пути, по которому пойдет развитие британского хард-рока. Она предвосхитила окончательное завершение попыток слепого подражания музыке американских негров и зарождение особого британского стиля. Оригинальное исполнение Баррета Стронга напоминало манеру Рэя Чарлза – музыка была одновременно чувственной и исступленной (нельзя забывать, что в английском языке слово рок имеет одновременно религиозное и эротическое значение). На записи «Decca Audition» Леннон сделал все с точностью до наоборот, словно фотограф, идущий от позитива к негативу.
Джон всегда считал, что ритм-энд-блюз должен исполняться в «жесткой» манере. Своим исполнением этой песни он выразил то, чем был сам в этой жизни: смутьяном, который требует и угрожает, который ясно заявляет, что ему нужно – денег, тех самых денег, ради которых он способен выкинуть девчонку на панель. Ни сексуальной исступленности в нем самом, ни религиозной – вокруг – не было. Обычный сутенер на мели, злой и с голосом булатной стали.
Таков был Джон Леннон, которому суждено было сделать из «Битлз» первую хард-рок группу шестидесятых. Они могли бы играть, пуская в ход агрессивность уличных мальчишек, которую можно обнаружить, например, у группы «The Who», создать за счет музыкального и сценического исполнения настоящий рок-театр, в котором Джон мог бы поставить и сыграть свою душевную драму. Ну как тут, говоря о Джоне Ленноне, опять не вспомнить о «The Who» и их знаменитой рок-опере «Томми». Кто такой был этот Томми? Ребенок, страдавший от постоянных обманов собственной матери, который потерял все чувства, за исключением самого примитивного – осязания... и в конце концов стал чемпионом по «флипперу»72 – символу рок-н-ролла. Избранный молодежью всего земного шара в качестве рок-звезды, он стал их гуру, а затем превратился в святого. От А до Я это история самого Джона Леннона.
И все же вместо того чтобы мчаться в том направлении, которое ему указывала его глубокая натура, Леннон не устоял перед искусом коммерческого успеха. Вместо того чтобы продолжать навязывать публике свое видение мира, он пошел по пути самоадаптации к вкусам массового потребителя. Подписывая договор с дьяволом, он рассчитывал, что ему удастся схитрить, наслаждаясь удовольствиями, которые приносит слава, и сохранив нетронутой душу. Но не так уж много потребовалось времени, чтобы понять, что он переоценил свои силы. Новая карьера подразумевала исполнение той роли, которая была противоположна его натуре: роли добродушного эстрадного певца, дружелюбного, улыбающегося и застегнутого на все пуговицы. А когда они с Джорджем пытались сопротивляться, Пол с одной стороны, и Брайен – с другой, натягивали поводья, усмиряя их, словно дрессированных пони. Боевая маска Джона Леннона упала, обнажив лицо человека, который позволял манипулировать собой, человека, чья сила оказалась одной лишь видимостью, так как он воевал с самим собой, одновременно сожалея о трущобах, в которых провел молодость, и мечтая о жизни на широкую ногу. Он уже не протестовал, а лишь ворчал для порядка, и центр тяжести группы сместился. Контроль над «Битлз» перешел к Полу и Брайену, в то время как Джон, официально сохраняя титул лидера, превратился в действительности в первого вокалиста группы Пола.
«Битлз» пошли путем несчастного Элвиса. За их спинами не было старого хитреца, который, может, и клал бы себе в карман половину получаемых авансов, но при этом добивался бы для своих подопечных сверхвыгодных контрактов. Вместо этого по пути к славе их вел избалованный и богатый ребенок Брайен Эпстайн, который в конце концов бросил их на растерзание самых искушенных акул индустрии грамзаписи. Во всей истории шоу-бизнеса никто и никогда не попадаются так глупо, как это случилось с «Битлз».
Что же касается Джона, то он так и не оправился от того, что продал свою душу. Вплоть до самой смерти он пытался оправдать свое предательство, говоря, что коммерческая музыка дала ему свободу (тогда как на самом деле произошло именно обратное), или объясняя, что никогда не сдавался, ибо всегда расстегивал воротник рубашки и сбивал галстук на сторону. Джон Леннон был настоящим крутым рокером, бешеным негром с белой кожей, который метелил пьяниц и вытаскивал на сцену девчонок, играя все, что приходило ему в голову. Но в одночасье он превратился в пай-мальчика с аккуратной челкой, одетого в костюм с иголочки и раздающего улыбки в свете огней рампы. Трагическая метаморфоза, о которой он будет сожалеть всю жизнь. «Мы продались, – скажет он. – Наша музыка была мертва еще до того, как началось турне по Англии... Вот почему у нас никогда не было движения вперед. Чтобы добиться успеха, мы разрушили самих себя».
В истории «Битлз» не хватает главы, которую можно было бы озаглавить «Предательство». Той самой, которую никто не хотел писать, но которая, возможно, стала поворотным моментом, особенно в той части, которая касается Джона Леннона, поскольку в ней речь должна идти о смерти Джонни-экс-Мундога и о рождении знаменитого Битла Джона.
