Алекс Гой - Всем спасибо
Из самолета он вывалился с огромной сумкой наличных денег, успешно миновал всякую таможню по «зеленому свету» и, попахивая дорогим виски, представился на хорошем русском, тряся мою руку — Дэвид, а лучше Давид. Этнически он явно был армянином, давно и безнадежно осевшим в Нидерландах.
Первое, что он сделал, прибыв на квартиру и плюхнувшись на диван — сунул руку в карман и с искренним удивлением извлек наружу пакет какого-то сверхмодельного наркотика опиатной группы, который немедленно пустил по вене через шикарный шприц. Не удивлюсь, если на ювелирном «баяне» было выгравированно его имя. Надо же, сказал он, забыл дурь из кармана выложить. Я отметил про себя, что передо мною сидит живой ответ на вопрос «что могут позволить деньги?» и вежливо отказался, хотя понимал, что если дядя «под сорок» не подсел и не сторчался, то это действительно модельный наркотик.
Дэвид-Давид приехал на две недели, за которые мы планировали снять десяток «пилотов» для его будущего проекта, который предполагал стать, и стал впоследствии самым жестоким и ужасным рэйп-порталом в сети. Почему-то Дэвид настаивал на наличных, и сумка с деньгами осела в моих закромах. Мы отправились вкушать культурные и субкультурные излишества северной столицы. Этот этап подготовки проекта затянулся, незаметно и как-то вполне естественно. В итоге за две недели пребывания «летучего голландца» в Петербурге мы сняли всего пару роликов, посинели от пьянства и опухли от бесконечных саун. На остальное же он махнул рукой, разумно признав, что дело пойдет лучше, если нас немедленно разлучить. Расставались мы большими приятелями. Потрепанный Дэвид залез в самолет, растеряв все остатки благородною европейского акцента, и взмыл в небесные дали. А я приступил к съемкам.
В процессе нашего саммита было вынесено несколько судьбоносных решений, без преуменьшения повлиявших на мировую историю сетевого экстремального порно. Я уже упоминал, что суммы на реализацию были выделены огромные. Но, что самое важное, мне были даны неограниченные сроки для съемок. Дэвид так и сказал — забей на все, не торопись и снимай так, как считаешь нужным. И я стал снимать так, как считал нужным. Если раньше я изготавливал по двадцать ширпогребных роликов в день, то теперь тщательно работал только над одним, тратя на его съемку сутки и более. Я приглашал лучших, с моей точки зрения, актеров, а не тех, кто попадался под руку и был свободен. Я выверял каждую деталь сценария, кадра и мизансцены, уделял мною внимания драматургии и весь процесс осуществлял с позиции творчества, а не повышения производительности труда. Это в корне отличалось от привычной работы. Результат был превосходным. Эти ролики стали пиком моей творческой карьеры.
В то время у меня снималась пара замечательных актеров — Гуфи и Тоня. С их участием я создал настоящие короткометражные порнотриллеры, в которые мы вложили огромную массу труда физического и морального. Например, для того чтобы просто добиться аутентичности, усталости жертвы, Тоня перед съемкой бегала кросс в несколько километров или стояла на морозной улице, приобретая синюшный оттенок с мурашками. Она пихала себе в глаза дешевую тушь, чтобы добиться слез, и часами мерзла в чем мать родила в каком-нибудь бетонном гараже, примотанная скотчем к стулу. При всем этом Антонина играла. То есть это было настоящее лицедейство. Когда она начинала играть истерику, то мурашки появлялись даже у меня, а зрители не верили в театральную природу происходящего на экране. Эта безумная парочка со страшной силой претворяла в жизнь принцип Станиславского на съемочной площадке. Пытаясь разобраться в основах такой достоверности, я интересовался у Тони — может быть, так она реализовывала свои фантазии, связанные с изнасилованием, которые, не секрет, есть у большинства женщин? Тоня отрицала активность своего воображения в этой области, объясняя успех своим умением вживаться в образ. Тем паче, что другие жанры порнографии тоже замечательно украшались её драматургическим талантом, хотя в них его и требовалось в десятки раз меньше.
Для Гуфи я сделал исключение относительно марихуаны, потому что когда он накуривался, то начинал управлять своей точкой сборки с пугающей простотой. Во время съемок рэйпа он опускал её куда-то в область самой нижней чакры, превращаясь в мрачное, молчаливое животное. Оно питало к жертве презрение и отвращение такой силы, что крупные планы, на которых Гуфи просто сидел с косяком в руке в свете тусклой лампочки и смотрел на дрожащее тело Тони, заставляли меня затаивать дыхание и понимать — вот я вижу ужас и безысходность.
Обычно, глядя на готовый рэйп-контент, я всегда могу сказать — здесь стоит световой прибор, а вон там располагается второй оператор, да и сам снимающий выдает себя какими-то постоянными движениями. За камерой чувствуется целая толпа народу. Здесь же я видел только одиночество, освещенное шестьюдесятью ваттами, мерно покачивающимися под потолком. От этого качания тень Гуфи металась по стенам, резко перемещаясь из одной экспозиции в другую, и зрителю казалось, что это сам дьявол прыгает из стороны в сторону, довольно рассматривая мизансцену со всех сторон.
Свет тускло отражался в двух омутах Тониных зрачков, заполненных блестящей и мокрой от слез квинтэссенцией ужаса. Шум лентопротяжного механизма камеры, с которым борются производители, в этой картине был самой лучшей музыкой — однообразной и равномерной, как бесконечное вращение колеса судьбы, на спицу фатальности которого было насажено тело Тони. Язамирал, слыша только всхлипывания и потрескивание сигареты. Никто и ничто не могло нарушить это медленное умирание жизни, за которым мрачно и неподвижно наблюдал зверь-Гуфи. Он изредка затягивался и выпускал дым в Тонино лицо. Потом, например, брал маркер, рисовал на вздрагивающей спине её же портрет (он отлично рисовал) и дрочил, спуская на рисунок. Все это он проделывал в резиновых перчатках, ни разу не прикоснувшись к телу жертвы голой рукой, заставляя физически ощущать, какое омерзение он испытывает по отношению к этой жалкой твари.
Таким мощным зарядом обладал весь контент этого портала. Сеть выла от восторга. Сайт получил восторженные отзывы и одобрения сообществ любителей рэйпа, и приносил огромный доход. В данный момент он уже закончил свое существование, не выдержав давления экономического лобби. На него, по понятным причинам, «наезжали» с особым напором.
Три богатыряМы снимали совершенно непримечательный рэйп-ролик с Тоней в главной роли. Выехали в пригородный лесок, располагавшийся чуть в отдалении от уже вот-вот начинавшихся садоводств. Острые крыши жилищ торчали из-за перелеска, ничуть не смущая нашу группу.
![Вальтер Шелленберг - Мемуары [Лабиринт]](/uploads/posts/books/239359/239359.jpg)
