Анна Маркова - Святитель Тихон. Патриарх Московский и всея России
За время службы в Америке преосвященный Тихон только один раз приезжал в Россию, когда был вызван в Св. Синод для участия в летней сессии. Тут перед высшими иерархами и перед светскими правителями Церкви – тогда оберпрокурорствовалеще К. П. Победоносцев – обнаружились духовно-адмнистративные таланты молодого епископа, и вскоре он был возведен в высший сан архиепископа, а затем призван к управлению одной из самых старейших и важнейших епархий в России, Ярославской. Там, в Ярославле, он пришелся совсем по душе. Все любили доступного, разумного, ласкового архипастыря, охотно откликавшегося на все приглашения служить в многочисленных храмах Ярославля, в его древних монастырях, даже приходских церквах обширной епархии. Часто посещал он церкви и без всякой помпы, даже ходил пешком, что в ту пору было необычным делом для русских архиереев. А при посещении церквей вникал во все подробности церковной обстановки, даже поднимался иногда на колокольню, к удивлению батюшек, непривычных к такой простоте архиереев. Но это удивление скоро сменялось искренней любовью к архипастырю, разговаривавшему с подчиненными просто и ласково, с добродушною шуточкою, без всякого следа начальственного тона. Даже замечания обыкновенно делались добродушно, иногда с шуткой, которая еще больше заставляла виновного стараться исправить замеченную неисправность.
Ярославцам казалось, что они получили идеального архипастыря, с которым никогда не хотелось расставаться. Но высшее церковное начальство, преимущественно светское, не любило, чтобы архиерей долго засиживался на одной кафедре, особенно если он приобретал там общие симпатии. Преосвященного Тихона скоро перевели на Виленскую кафедру, а в Ярославль прислали Виленского архиепископа Агафангела. Это тоже достойнейший архипастырь, и доныне, кажется, здравствующий, и причины такого перемещения не всегда понятны. Кажется, вмешался «Союз русского народа», тогда весьма влиятельный в высшем духовном мире. Проводы преосвященного Тихона в Ярославле были необычайно трогательны; всеобщая любовь и уважение к нему ярославцев сказались в том, что городская дума избрала его почетным гражданином Ярославля, – отличие, не выпавшее на долю ни одному, кажется, из тогдашних архиереев.
В Вильне от православного архиепископа требовалось много такта. Нужно было угодить и местным властям, и православным жителям края, настроенным иногда враждебно к полякам, нужно было и не раздражать поляков, составляющих большинство местной интеллигенции, нужно было всегда держать во внимании особенности духовной жизни края, отчасти ополяченного и окатоличенного. Для любящего во всем простоту архиепископа Тихона труднее всего было поддерживать внешний престиж духовного главы господствовавшей Церкви в крае, где не забыли еще польского гонора и высоко ценили пышность. В этом отношении простой и скромный владыка не оправдывал, кажется, требований ревнителей внешнего блеска, хотя в церковном служении он не уклонялся, конечно, от подобающего великолепия и пышности и никогда не ронял престижа русского имени в сношениях с католиками. И там его все уважали. Помню, как он однажды ехал из Вильны на свою великолепную архиерейскую дачу Тринополь в простой коляске и в дорожной скуфейке, к ужасу русских служащих; но все, кто его встречали и узнавали, русские, поляки и евреи, низко ему кланялись. Во время прогулки по «кальварии», – так называется ряд католических часовен вокруг архиерейской дачи, посвященных разным стадиям крестного пути Христа на Голгофу, – перед архиепископом вставали и приветствовали его все католики, служившие при часовне, хотя он был в подряснике и шляпе.
Здесь, в Вильне, преосвященного застало в 1914 году объявление войны. Его епархия оказалась в сфере военных действий, а затем через нее прошел и военный фронт, отрезавший часть епархии от России. Пришлось преосвященному покинуть Вильну, вывезши лишь св. мощи и часть церковной утвари. Сначала он поселился в Москве, куда перешли и многие виленские учреждения, а потом в Дисне, на окраине своей епархии. Во всех организациях, так или иначе помогавших пострадавшим на войне, обслуживавших духовные нужды воинов и т. п., преосвященный Тихон принимал деятельное участие, посещал болящих и страждущих, побывал даже на передовых позициях, под неприятельским обстрелом, за что получил высокий орден с мечами. На это же время падает и присутствие преосвященного Тихона в Святейшем Синоде, куда он неоднократно вызывался правительством. Между прочим, по поручению Синода, он должен был совершить далекое и не особенно приятное путешествие в Тобольск, для расследования громкого дела о самовольном прославлении мощей пресловутым епископом Варнавой, которого поддерживал Распутин. Как всегда, преосвященный Тихон действовал примирительно и много способствовал благополучному окончанию дела.
Всего тяжелее оказалось положение архиепископа Тихона во дни революции, когда он был в Синоде, а в кресле К. П. Победоносцева и В. К. Саблера оказался неуравновешенный В. Н. Львов. Тотчас же с усердием, достойным лучшего применения, и с приемами жандарма старых времен, революционный обер-прокурор изгнал из Синода митрополитов Питирима и Макария, ставленников Распутина, но и остальным членам Синода нелегко было ладить с В. Н. Львовым.
Затем весь состав Синода был сменен; был освобожден от присутствия в нем и преосвященный Тихон. Вскоре москвичам пришлось избирать себе архипастыря вместо уволенного на покой митрополита Макария. И вот на московскую кафедру был избран виленский архиепископ Тихон.
Что повлияло на этот выбор, совершенно неожиданный и для самого преосвященного Тихона? Несомненно, рука Божия вела его к тому служению, какое он несет теперь для славы Церкви и спасения России. В Москве его мало знали. В Петроград приезжали особые уполномоченные от московских духовных и светских кругов, чтобы собрать сведения о достойных кандидатах; в собрании, особо для них устроенном, назвалось много имен, было названо и имя архиепископа Тихона, но определенно ни на ком ни остановились. На предварительных собраниях в Москве, перед выборами архипастыря, имя архиепископа Тихона также не выступало на первую очередь, больше голосов было за А. Д. Самарина, и только решительное голосование в храме, перед древней святыней Москвы Владимирской иконой Божией Матери, дало значительный перевес перед всеми архиепископу Тихону; он был торжественно провозглашен избранным и утвержден Святейшим Синодом. Возможно, что близость Ярославля к Москве имела здесь некоторое значение: ярославцы хорошо помнили архиепископа Тихона.
