Алексей Карпов - Юрий Долгорукий
Так Изяслав Мстиславич стал киевским князем. «С великою славою и честью», благодаря «Бога и силу Животворящаго креста о таковой помощи Его», он в тот же день въехал в Киев. «И выидоша противу ему множество народа, игуме-ни с черноризьци и попове всего города Киева в ризах; и приеха к Святой Софьи, и поклонися Святой Богородици, и седе на столе деда своего и отца своего». Можно сказать, что именно громкие имена отца и деда прежде всего обеспечили Изяславу победу — Киев восторженно встречал возвращение на «златой» стол представителя «Мономахова племени». Тем более что моральное торжество от победы над Ольговичами было подкреплено и материально: исполняя древний, еще родовой, обычай, Изяслав отдал на разграбление киевлянам и своей дружине все захваченное в Киеве имущество Всеволода и Игоря: «и села, и скоты, и взяша именья много в домех и в монастырех». Тогда же Изяслав примирился с сыном Всеволода Ольговича Святославом. С поля битвы тот бежал в Киев, где укрылся в Ирининском монастыре, но был вытащен оттуда и приведен к Изяславу. «И рече ему (Изяслав. — А.К.): “Свои ми еси сестричичь (то есть родной племянник, сын сестры. — А.К.), и поча и водити подле ся». Изяслав конечно же отобрал у племянника Владимир-Волынский, однако привел его к крестному целованию и дал взамен Бужск, Межибожье и Котельницу (всего пять городов на западной границе Киевского княжества). Еще со времен Витичевского съезда 1100 года эти города воспринимались как своего рода «отступное» за Владимир-Волынский.
Громкая победа Изяслава заставила призадуматься и половецких «князей». Исконные союзники князей Ольговичей, они не решились и дальше поддерживать их, но прислали своих послов к новому киевскому князю, «мира просяче». Это было на руку Изяславу, который избавлялся таким образом от угрозы половецкого нашествия.
Сложнее обстояло дело с дядей Изяслава князем Вячеславом Владимировичем. Позднее Вячеслав напоминал племяннику, что тот, едучи «биться с Игорем», обещал в случае победы передать ему Киев как старшему в роду («Яз Киева не собе ищю, — говорил, по словам Вячеслава, Изяслав, — но оно отець мои Вячьслав брат старей, а тому его ищю»){148}. Наверное, договоренность на этот счет между племянником и дядей действительно существовала. Однако, завладев Киевом, Изяслав о своих обещаниях забыл. Впоследствии он сам каялся перед дядей: «Согрешил есмь… а того ся каю… коли ми Бог дал победити Игоря у Кыева, а я есмь на тобе чести не положил»{149}. Но, возможно, Вячеслав и сам поступил не слишком обдуманно и попросту поторопил события: «надеяся на стареишиньство» и «послушав боляр своих», он, по выражению суздальского летописца, «от радости не приложив чти (чести. — А.К.)» Изяславу{150}. Во всяком случае, Вячеслав начал действовать так, как будто уже был великим князем: он захватил не только те города Туровской земли, которые отобрал у него Всеволод Ольгович, но и Владимир-Волынский, куда самовольно посадил на княжение другого своего племянника, юного Владимира Андреевича, сына Андрея Доброго. Такого явного попрания своих прав Изяслав не потерпел: он послал против дяди сильное войско во главе с братом Ростиславом Смоленским и «сестричичем» Святославом Всеволодовичем. Те отняли у Вячеслава Туров, причем схватили и отвели в Киев не только Вячеславова посадника Жирослава Иванковича, но и туровского епископа Иоакима. В Турове сел на княжение второй сын Изяслава Мстиславича Ярослав. Своего старшего сына Мстислава новый киевский князь посадил на княжение в Переяславль; Вячеславу же была оставлена лишь Погорина — территория по реке Горыни, пограничная между Киевской землей и Волынью{151}. С этого времени Владимир-Волынский становится «отчиной» князей Мстиславичей (вскоре Изяслав переведет сюда из Новгорода своего младшего брата Святополка).
Примирение с дядей произойдет позднее. Изяслав, кажется, вернет Вячеславу Туров, причем оставит ему и Погорину. Главным центром владений Вячеслава станет Пересопница — город на правом берегу реки Стубла (приток Горыни), на самом западе Киевской земли. В последующей войне между Изяславом Мстиславичем и Юрием Долгоруким Вячеслав поначалу будет поддерживать не брата, а племянника. Но обиду на племянника так и не простит и позднее, уже после поражения Изяслава, с готовностью перейдет на сторону Юрия.
Без особых усилий удалось Изяславу Мстиславичу договориться и с Давыдовичами. Черниговские князья слишком долго находились на вторых ролях, оттесненные двоюродными братьями. И теперь, после катастрофы, постигшей «Ольгово племя», они думали прежде всего о том, как бы устранить возможных соперников в борьбе за черниговский стол и заполучить их волость — Северскую землю. А потому, когда князь Святослав Ольгович с остатками дружины прибежал в Чернигов, Давыдовичи лишь на словах пообещали ему поддержку, а на деле вступили в переговоры с новым киевским князем. «Игорь како то тобе зол был, тако и нама, — передает смысл их послания к Изяславу Мстиславичу летописец, — а держи [его] твердо». Надо полагать, Давыдовичи припомнили Игорю его давнюю попытку отнять у них Чернигов. Теперь Игорю и его брату пришло время держать ответ за прежние прегрешения.
Об измене Давыдовичей Святослав Ольгович узнал в Новгороде-Северском, куда направился из Чернигова. Узнал от своего боярина Коснятка (Константина), предусмотрительно оставленного им в Чернигове. «Княже, думають о тобе, — послал Коснятко весть своему князю, — хотять яти (схватить. — А.К.)] аче по тя и прислета братья, не езди к нима». И действительно, Давыдовичи обратились к Святославу с более чем сомнительным предложением забрать себе Путивль (город в Северской земле, и так принадлежавший Ольговичам) в обмен на отказ поддерживать Игоря. «Ни волости хочю, ни иного чего, — отвечал им Святослав, — разве толико пустите ми брата». И тогда Давыдовичи уже в открытую решились воевать со своим двоюродным братом. «Се есве зачала дело зло, а свершиве до конца братоубиство, — такие слова вкладывает в их уста летописец, — поидеве, искорениве Святослава и переимеве волость его».
Давыдовичи испросили разрешение на войну у Изяслава Мстиславича. Тот отправил к ним своего сына Мстислава с переяславцами и берендеями и пообещал позднее лично присоединиться с главными силами. Объединенное войско выступило из Чернигова и двинулось к Новгороду-Северскому. В свою очередь к Святославу Ольговичу примкнули его двоюродный племянник Владимир Святославич (сын умершего зимой 1145/46 года муромского князя Святослава Ярославича, он был изгнан из Мурома своим дядей Ростиславом Ярославичем), а также князь-изгой Иван Ростиславич Берладник, племянник галицкого князя Владимирка Володаревича (этот искатель приключений и авантюрист ненадолго задержится у Святослава и зимой бежит от него в Смоленск, прихватив с собой 200 гривен серебра и 12 гривен золота). Святослав послал за помощью и к половцам. Половецкая земля только что заключила мир с Изяславом Мстиславичем. Однако дядья Святослава по матери, половецкие «князья» Тюнрак и Камос Оселуковичи, вместе с тремястами всадников «вборзе» явились к Святославу. Этого было, конечно, недостаточно, но все же…
