Михаил Овсеенко - Записки военного контрразведчика
Вписывается в этот контекст и позиция бывших руководителей оппозиционных партий Б. Раббани и С. Моджаддеди («Национальный фронт спасения Афганистана»), относившихся к присутствию советских войск в их стране враждебно. Придя к власти после отставки правительства Наджибуллы, они решительно отвергли предложения других оппозиционеров о предъявлении нам репараций. При этом они резонно мотивировали свое решение тем, что не Советский Союз виновен в причиненных Афганистану разрушениях. Ими были учтены также усилия СССР по созданию промышленной базы и аграрного сектора, в развитии инфраструктуры. Кроме того, они рассчитывали на восстановление прежних добрососедских отношений. Считаю, что это является убедительным штрихом к показателю степени уважения афганского народа к своему северному соседу.
А вот жители Вьетнама до сих пор проклинают американцев, особенно за их преступную операцию «Агент Оранж», последствия которой проявляются до сих пор. Суть ее заключалась в распылении над лесными массивами диоксина. Леса теряли листву, а люди — здоровье и жизнь. Этот яд не только не выводится из организма человека, но еще и оказывает воздействие на его генофонд. Дети от таких родителей рождаются инвалидами, становясь подчас нерепродуктивными. И никто из наших либералов не называет их убийцами, а в Америке они герои. И хоронили погибших на престижных кладбищах.
В ходе контактов членов американской делегации участников войны во Вьетнаме с воинами-интернационалистами проводилась параллель в оценках каждой из сторон. Западу невыгодно показывать позитивную роль «афганцев» в нашем обществе, они хотели затруднить их участие в военно-патриотической и другой общественной работе. Не случайно Институтом Восточной Европы при свободном университете Западного Берлина была поставлена задача по поиску из числа участников войны в Афганистане негативно настроенных лиц, чтобы на отдельных фактах доказать, что все воины-интернационалисты являются уголовниками, привыкшими к убийству мирных жителей, зверствам и мародерству. К сожалению, этим вирусом заразились, и надолго, наши либеральные демократы. А сравнение с американцами «афганцев» просто оскорбляет.
Приходится удивляться той глубине болезни, которой страдают многие наши «идеологи», всегда шельмуя наше прошлое. При этом они стараются быть «объективными», оригинальными, угождая вышестоящим и, особенно, Западу в формировании стойкого отрицательного отношения к русским и к России в целом. Порой напрашивается мысль, а не является ли такое отношение к своей Родине, своему народу следствием их ментальности.
О ВОЕННЫХ И ГРАЖДАНСКИХ СОВЕТНИКАХ
Важную для ДРА работу осуществляли военные и гражданские советники СССР. Именно они помогли молодой республике создать Национальную народную армию, Царандой, органы безопасности и другие силовые структуры. С помощью наших советников был укреплен государственный аппарат и созданы условия для функционирования народной власти во всех крупных городах и значительном числе уездных центров. Хотя наши военные советники в основном не участвовали в боевых операциях, у них, особенно в периферийных гарнизонах, возникали критические ситуации, угрожающие их жизни.
Как известно, ввод советских войск в Афганистан был осуществлен организованно и спокойно, хотя маршал Советского Союза Н.В. Огарков допускал, что со стороны отдельных афганских частей могли быть вооруженные выступления. Но их не было. Тем не менее перед самым штурмом дворца Тадж-Бек 27 декабря 1979 г. были приняты превентивные меры по нейтрализации возможных военных действий со стороны верных Амину частей. В одну из них, 7ю пехотную дивизию, считавшуюся придворной и дислоцированную в районе базирования штаба Амина, были направлены наши советники по линии военной контрразведки: майор Юрий Иванович Чижов из Ленинградского военного округа, оперуполномоченный и переводчик из других округов (их фамилии неизвестны). Все были одеты в форму рядовых афганской армии.
Прибыв в дивизию, майор Чижов собрал находившихся там армейских военных советников и объявил им, что он наделен соответствующими полномочиями, и все военные советники соединения поступают в его распоряжение. Затем они были расставлены по местам, в которых появление афганских военнослужащих было наиболее вероятным. Вход на этаж, где находился кабинет командира пехотной дивизии генерала Фарука, осуществлялся только с ведома майора Чижова. При попытке со стороны афганцев оказать сопротивление разрешалось применять оружие. После этого он посетил кабинет Фарука.
Фарук удивился экипировке советских представителей, но его убедили «легендированные» объяснения нашего контрразведчика. В это время в кабинет ворвался начальник военной контрразведки соединения, а затем замполит с известием, что произошел переворот (имелись в виду события во дворце Тадж-Бек) и им надо немедленно выступать. Наши сотрудники под угрозой применения оружия нейтрализовали их. Фарук потянулся к телефону (под столом у него находился автомат и гранаты), но его остановил Чижов словами: «Если Фарук умный (командир владел русским, поскольку обучался в Советском Союзе), то он не допустит ни одного выстрела во вверенной ему дивизии, и тогда никто не пострадает, в том числе и их семьи, проживающие с ними в одном военном городке».
Последние слова Чижова привели Фарука в замешательство. Несколько минут он находился в смятении, но затем согласился. Эта фраза советского офицера, сказанная им от себя, может вызвать превратное восприятие у читателя. Поэтому считаю необходимым пояснить, что никакой угрозы семьям афганских военнослужащих со стороны нашего командования не только не предусматривалось, а этого вообще не могло быть, даже при негативном для нас повороте событий тех дней. Притом ни командир дивизии, ни его офицеры не знали в то время, кто штурмует дворец Тадж-Бек. Даже его защитники, да и сам Амин, сначала полагали, что происходит очередной путч. И только в ходе штурма, услышав знакомую им ненормативную лексику напавших, узнали шурави и резко снизили свое сопротивление.
Такая напряженная обстановка без какой-либо связи с внешним миром продолжалась два дня. Два дня неизвестного и тревожного ожидания. И только 29 декабря, когда ситуация стабилизировалась, появились советские подразделения и вывезли наших чекистов в советское посольство, где их уже считали погибшими.
О КОНТРАБАНДЕ
В ряде частей, особенно занимавшихся материально-техническим обеспечением войск, имели место факты контрабанды наркотиков, оружия, чеков «Внешпосылторга». За все годы нашего пребывания в ДРА следственным подразделением особого отдела КГБ по Туркестанскому военному округу было возбуждено около трехсот уголовных дел с различными окрасками, по которым проходило до четырех тысяч военнослужащих и служащих Советской армии. При этом было изъято около тысячи единиц оружия, более ста килограммов наркотиков, сдано в доход государству более десяти миллионов рублей.
