Наталья Горбачева - Серафим Саровский
Обследование останков преподобного Серафима было в ночь на 12 января 1903 года. В это время в селе Ламасове, в двенадцати верстах, увидели зарево над Саровом. Крестьяне побежали на пожар. Прибегают и спрашивают, где пожар, видели зарево… Им отвечают: никакого пожара не было. Один монах разъяснил: «Знамение было. Сегодня ночью комиссия вскрывала останки батюшки Серафима. От батюшки уцелели лишь косточки, вот и смущался Синод: мощей нетленных нет!» На это одна из стариц Дивеева, жившая еще при отце Серафиме, сказала: «Мы кланяемся не мощам, а чудесам».
Настойчивость императора и доклад новой представительной комиссии вынудили Синод удовлетворить желание Николая II. Приводим выдержки из «Деяния Св. Синода от 29 января 1903 года», в котором подробно излагается материал, явившийся основой решения о канонизации старца Серафима Саровского.
«В 1895 году преосвященным епископом Тамбовским было предоставлено в Святейший Синод произведенное особой комиссией расследование о чудесных знамениях и исцелениях, явленных по молитвам отца Серафима, с верой просивших его помощи. Расследование это, начатое комиссией 3 февраля 1892 года, окончено было в августе 1894 года и проводилось в 28 епархиях европейской России и Сибири. Всех случаев благодатной помощи по молитвам старца Серафима было обследовано комиссией 94, причем большая честь их была удостоверена надлежащими свидетельскими показаниями.
Святейший Синод, рассмотрев во всех подробностях и со всевозможным тщанием обстоятельства данного дела, нашел, что многочисленные случаи благодатной помощи по молитвам старца Серафима, обследованные надлежащим образом, не представляют никакого сомнения в своей достоверности и по свойству их принадлежат к событиям, являющим чудодейственную силу Божию, ходатайством и заступлением преподобного Серафима, изливаемую на тех, кои с верой и молитвой прибегают в своих душевных и телесных недугах к его благодатному предстательству. Вместе с тем Синод пожелал, чтобы и всечестные останки приснопамятного старца Серафима были предметом благоговейного чествования от всех притекающих к его молитвенному предстательству…
По определению Святейшего Синода от 29 января 1903 года было поручено митрополиту Петербургскому и Ладожскому Антонию совместно с епископом Тамбовским и Нижегородским: 19 июля 1903 года торжественно открыть мощи преподобного отца Серафима, Саровского чудотворца. Император Николай II поручил архимандриту Серафиму (Чичагову) принять заведование всеми подготовительными мероприятиями для устройства многосложных дел, связанных с предстоящими торжествами прославления преподобного Серафима.
Торжества состоялись 17–19 июля (по ст. ст.) 1903 года в присутствии царской семьи. Полная информация о торжествах с большим количеством фотографий была дана в журналах и газетах.
В то время еще не было Казанской железной дороги, ездили в Саров через Нижний Новгород, царский поезд вел начальник дистанции Б. Н. Веденисов. Была устроена временная станция против села Выездного в лугах. Следовало срочно сделать грунтовую дорогу до Сарова. Никто за такое короткое время не брался за эту работу. Вызвался Веденисов, и, по его словам, преподобный ему помог. Поступили очень просто. Время было жаркое. Дорогу вспахали плугами, затем полили водой из бочек и укатали катками. Дорога получилась гладкая и твердая, как асфальт.
18 июля после поздней литургии была совершена последняя панихида по иеромонаху Серафиму, подвижнику Саровскому, а всенощное бдение уже совершалось в честь святого преподобного Серафима, Саровского чудотворца. Затем с крестным ходом во главе с царем и архиереями мощи преподобного были внесены в Успенский собор Сарова для всеобщего поклонения. Всю ночь совершались молебны новопрославленному святому, и были зарегистрированы несколько исцелений по его молитвам. До трехсот тысяч человек посетило Саров в те торжественные дни.
Если внимательно вчитаться в записи пророчеств святителя Серафима о своем прославлении, то станет ясно, что он предрекал быть упокоен в храме Дивеевского монастыря. Так и случилось в 1991 году, во время второго обретения его мощей, когда они были перенесены в Дивеево из Москвы.
Не без особой надежды ехали Николай II и императрица Александра Федоровна на открытие мощей преподобного Серафима. Ему молились о даровании наследника. В царской семье к тому времени было четыре дочери, а столь желанного мальчика Господь не давал. Царская чета пожелала поехать в Дивеево к известной юродивой Паше Саровской. Но первыми, еще 17 июля, к ней приехали великие князья.
Прасковья Ивановна имела обычай показывать все на куклах, а тут она заранее приготовила куклу-мальчика, мягко ему настелила и высоко на платках уложила, говорила: «Тише, тише… он спит». Повела все это показывать великим князьям, приговаривая: «Это ваш». Великие князья подняли блаженную на руки и стали качать, а она звонко смеялась. Все, что она говорила, пересказали государю, и он сразу же после торжеств приехал в Дивеево. После разговора наедине Прасковья Ивановна стала прощаться с царской четой: открыла комод, вынула новую скатерть, расстелила на столе, стала класть гостинцы: головку сахара, крашеные яйца. Завязала все это крепко и передала государю в руки:
— Государь, неси сам, — сказала. — А нам дай денежку, нам надо избушку строить (новый собор. — Н. Г.).
У него с собой денег не было. Тут же послали, принесли, и государь отдал блаженной кошелек с золотом, который сразу же передали игуменье. Прощаясь, целовали друг другу руки. Царь и царица обещали вскоре снова приехать, открывать мощи матушки Александры, потому что она являлась во дворце и творила чудеса.
Когда Николай II уходил, то сказал, что Прасковья Ивановна — истинная раба Божия: все и везде принимали его как царя, она единственная приняла его, как простого человека[10].
От Прасковьи Ивановны поехали к Елене Ивановне Мотовиловой, жившей вдовой в Дивееве, тайной монахиней. Царю было известно, что она хранила переданное ей «служкой Серафимовым» письмо, написанное преподобным Серафимом и адресованное государю императору Николаю II. Это письмо преподобный Серафим написал перед своей кончиной, запечатал мягким хлебом и передал Мотовилову со словами: «Ты не доживешь, а жена твоя доживет, когда в Дивеево приедет вся Царская Фамилия, и Царь придет к ней. Пусть она ему передаст».
Наталья Леонидовна Чичагова, дочь владыки Серафима (Чичагова), рассказывала, что государь принял письмо, с благоговением положил его в грудной карман, сказав, что будет читать его после. Когда после прочтения письма он вернулся в игуменский корпус, то горько плакал. Придворные утешали его, говоря, что хотя батюшка и святой, но может и ошибаться. Но государь плакал безутешно. Содержание письма осталось никому не известным.
