Вячеслав Морозов - Адмирал ФСБ (Герой России Герман Угрюмов)
Меня в это время пригласили на должность заместителя секретаря Совета безопасности. Начальником 3-го Управления был назначен генерал-лейтенант Петрищев Владимир Иванович, заместителем которого и стал Угрюмов. Я не потерял связи с Управлением, радовался, что Герман Алексеевич сразу вписался в команду Управления ВКР.
Владимир Иванович Петрищев:
Будучи начальником Третьего главка, я решал вопрос и кадровый — в первую очередь вопрос с заместителями, среди которых мне нужен был человек, который бы курировал флот. Весь военный флот России. На фоне других руководителей Герман Алексеевич выглядел более весомо, поэтому я и предложил ему пойти ко мне заместителем. Он согласился. Любое предложение он принимал по-солдатски: если служба требует, то надо собираться и ехать. Жена его, Татьяна Ивановна, настоящая офицерская жена, тоже была под стать мужу — ни охов, ни вздохов: знала, за кого замуж вышла.
Пригласил я его потому, что на протяжении многих лет знал его как прекрасного организатора, как трудоголика, умеющего работать и достигать результатов, не нытика — я нытиков не люблю, такие обычно умеют много рассуждать, объяснять, теоретизировать, а на выходе — ноль, — надёжного, крепкого офицера и просто настоящего русского мужика, на которого можно положиться и опереться. Он был и несколько моложе других кандидатов, человек моторный, не «обросший ракушками», безупречный в нравственном отношении. Последнее можно даже подчеркнуть. Поэтому я даже долго не рассуждал, определяясь, кого мне взять в заместители. Даже если б была ему альтернатива, я бы все равно остановился на нём.
Он сразу включился в работу. По линиям нашей работы я поручил ему самую сложную у нас — четвертую линию. Это антитеррор, борьба с организованной преступностью, с коррупцией и, естественно, Чечня, где проводилась уже вторая военная кампания. Надо сказать, Чечня отнимала у него до 80 процентов времени. Конечно, как руководитель я не самоустранился, регулярно бывал там, владел обстановкой, ситуацией, и все организационные решения были за мной. Герман Алексеевич в качестве заместителя показал себя с очень сильной стороны как исполнитель. Любое ЧП — и он уже вскорости находился на месте.
Борис Владимирович Пр-вич:
Это был один из руководителей, который мог принимать решения, порой не посоветовавшись с вышестоящей инстанцией. Брал на себя полную ответственность, не думая о возможных последствиях. Уже одно это обстоятельство красноречиво говорит о том, что пришел не карьерист, а человек, глубоко преданный делу. Кстати, вскоре это подтвердили события на Новой Земле. Потом был чрезвычайно опасный случай с захватом АПЛ, потом освобождение заложников в Лазаревском…
Автор: В конце августа 1998 года четверо дагестанцев — 19-летние Раидин Бугаев, Шамиль Шамхалов, Гусейн Шарипов и Темерлан Мальсагов, проходившие срочную службу на ядерном полигоне на Новой Земле, были арестованы за неуставные отношения и направлены в поселок Белушья Губа, в котором находилась другая «губа» — гауптвахта. Там уже находился матрос Дмитрий Хозяинов, попавший на «губу» за самоволку. Никаким «межнациональным конфликтом» и не пахло: напротив, пятерка быстро нашла общие интересы и разработала план. В узилище арестованные сговорились напасть на часового, забрать оружие и улететь в Чечню — совершать новые «подвиги». Два дня у них было на размышление и подготовку. Когда их вывели на работу, они напали на конвоира, проломили ему голову и забрали автомат. Обезоружили подполковника медицинской службы, взяли в заложники его и водителя ЗИЛ-131. Погрузились в машину и приказали водителю ехать на военный аэродром. По дороге на аэродром офицеру удалось выпрыгнуть из машины и поднять тревогу. Матросы, в одночасье ставшие бандитами, решили идти ва-банк: теперь терять им было нечего. Свернули к местной школе, где взяли в заложники 65 человек — учителей и детишек. В обмен потребовали оружие, автобус до аэропорта и самолет для вылета в Чечню.
Контр-адмирал Виктор Шевченко, начальник местного гарнизона, вступивший в переговоры с бандитами, предложил им в заложники себя в обмен на учителей и школьников. Как будто договорились. Но негодяи, взяв адмирала в заложники, детей все же не отпустили. Загнав в автобус около пятидесяти человек, выехали на лётное поле. Здесь не выдержали нервы у Шамхалова, и он сдался властям.
Остальные сдаваться не собирались. Они понимали, что Москва уже оповещена о трагедии на Новой Земле и что срочные меры по их нейтрализации принимаются. Хватило ума догадаться, что по их черные души прилетят бойцы группы «А», но подбадривали себя, что, мол, и у «Альфы» не по две головы.
На Лубянке действительно среагировали молниеносно. Заместитель начальника УВКР контр-адмирал Угрюмов уже через пару часов находился в самолете, а из Мурманска на Новую Землю немедленно вылетела группа захвата Регионального отделения спецопераций Управления ФСБ.
Тем временем на аэродром, находящийся под контролем террористов, приземлился военно-транспортный самолет Ан-12 — обычный плановый борт, прилетевший по расписанию. Ободренные террористы захватили экипаж, провели внутрь пленников. Пока самолет под дулами автоматов заправляли горючим и готовили к вылету, контр-адмирал Шевченко сумел-таки убедить бандитов отпустить заложников, за исключением экипажа и его самого: мол, на кой вам везти к ваххабитам такую ораву детишек-северян, достаточно будет одного начальника гарнизона с исправным и оснащённым самолетом в придачу. Террористы сочли это резонным аргументом и, оставив для охраны летного экипажа Хозяинова, решили смотаться в поселок за документами и личными вещами — под прикрытием взятого в заложники контр-адмирала. «Альфа» появилась, как всегда, в самый неудачный для террористов момент. Во время их захвата в штабе полигона Шарипов был тяжело ранен (скончался в больнице 1 апреля 1999 г.), остальные обезврежены. Вторая группа спецназа тем временем взяла Хозяинова.
Новый глава ФСБ В. В. Путин (всего месяц в должности) в тот же день получил шифровку об успешном завершении операции, общее руководство которой было возложено на Г. А. Угрюмова.
Не заставило себя ждать и следующее ЧП. Торпедист атомной подводной лодки (АПЛ) матрос Кузьминых в ночь с 10 на 11 сентября поднялся на ходовой мостик, ударом по голове оглушил вахтенного матроса, завладел его автоматом. Затем спустился во второй отсек, в упор расстрелял находившийся там личный состав, перешел в первый (торпедный) отсек и там забаррикадировался. Перед этим пристрелил еще двух матросов, находившихся в первом отсеке. По внутреннему переговорному устройству не выдвинул никаких требований (что сразу ставило в тупик руководство операцией по его обезвреживанию!), лишь проклинал всех и вся, плакал и угрожал взорвать бортовые оружейные комплексы. С такой ужасающе непредсказуемой (а если предсказуемой, то еще ужаснее!) ситуацией и моряки, и контрразведчики, и спецназовцы столкнулись впервые. Ничего подобного до этого на атомном флоте не происходило. Специалисты доложили командующему Северным флотом, что в случае подрыва боезапаса АПЛ произойдет разрушение ядерного реактора, а это приведет к катастрофе, равной Чернобылю, пострадают пришвартованные рядом атомоходы (а может сдетонировать и их боезапас!), причальные сооружения расположенного рядом гарнизона. Что будет с людьми — понятно и так…
