Александр Алтунин - На службе Отечеству
Потеряв надежду остановить атакующих, фашисты бегут к лесу. Воронов со своими бойцами преследует их, а передо мной задача удержать отбитый участок шоссе. Вместе со Стаднюком расставляем бойцов и приказываем быстрее окапываться. Тем временем остальные подразделения батальона пересекают дорогу, переносят раненых, переводят навьюченных лошадей. Когда стали перекатывать полковые орудия, с севера на шоссе появились танк и три бронетранспортера с пехотой. Командир хорошо замаскированной сорокапятимиллиметровой пушки не торопится, выжидает, пока танк подставит под выстрел бортовую броню. Именно поэтому артиллеристы выбрали позицию несколько впереди, справа от дороги.
Когда бронетранспортеры подошли ближе, наступил черед бойцов, вооруженных связками гранат и бутылками с горючей смесью. И в этот критический момент я увидел, что вдоль дороги бежит Стаднюк, держа в правой руке бутылку. Когда танк поравнялся с ним, политрук занес бутылку над головой и в тот же миг упал навзничь. Танк все ближе. Когда до него осталось метров пятьдесят, раздался выстрел противотанковой пушки. Танк вильнул в сторону и завалился в кювет. Бронетранспортеры резко затормозили, пехотинцы, вываливаясь из-за бортов, словно тараканы, разбегаются в стороны и открывают огонь. Подбегаю к Стаднюку. Он лежит с открытыми глазами, откинув в сторону сжатый кулак. Голова прострелена чуть ниже виска. Поднимаю его тело и, пригибаясь, несу в тень большой ели.
Бронетранспортеры, отступив, поливают дорогу пулеметным огнем, не давая возможности перескочить ее остальным нашим подразделениям. Пятью меткими выстрелами артиллеристы заставили два бронетранспортера замолчать. Третий, закрытый подбитыми машинами, продолжает стрелять вдоль шоссе. Возвратившиеся в роту бойцы лейтенанта Воронова помогли артиллеристам протащить между деревьями их легкую пушку. С этой удобной позиции артиллеристы уничтожили третий бронетранспортер. Подбитые бронетранспортеры забаррикадировали дорогу. Это было выгодно для нас. Мотопехота дважды пыталась атаковать, но каждый раз меткий огонь укладывал ее на землю. Движение через дорогу возобновилось. Наконец от комбата прискакал верховой и передал мне приказ отходить по указанному ранее маршруту. Лейтенант Воронов со своими бойцами помогает артиллеристам тащить пушку, мы следуем за ними. Могучий Охрименко бережно несет тело Ивана Афанасьевича, а бойцы на плащ-палатках смертельно раненного лейтенанта Спирина и солдат, раненных в ноги. Идем понурив головы. Даже Василь Сероштан не отрывает взгляда от перепачканных сапог. У меня вид, наверное, не лучше. Растерянность овладевала мною. Чувство самосохранения подсказывало: нужно как можно быстрее уходить из опасного района, где нас могут в любую минуту перехватить преследователи. Как быть с ранеными?
Я все еще жду чуда: вдруг Охрименко скажет, что Иван Афанасьевич не убит, а только ранен. Я никак не моту смириться с мыслью, что этот мудрый и душевный мой боевой товарищ, который поддерживал меня в самые трудные минуты, уже никогда не улыбнется, не скажет: "Ну что, Саша, приуныл? Не журись. Нам, коммунистам, не к лицу падать духом". Я принимаю решение: отдать последние почести боевому другу, даже если фашисты бросятся сейчас в атаку.
- Стой! - командую я и объявляю: - Товарищи! Мы не можем оставить тело нашего дорогого Ивана Афанасьевича на поругание фашистам. Предлагаю похоронить его вот здесь, под этой могучей сосной.
- Правильно, товарищ комроты! - отзывается Охрименко. - Похороним нашего дорогого товарища политрука по всем правилам. - И, бережно опустив на разостланную Федей плащ-палатку тело Стаднюка, вытащил саперную лопатку, стал энергично трассировать контуры могилы. Бойцы дружно бросились ему помогать.
Я вытащил из нагрудного кармана Ивана Афанасьевича партийный билет и аккуратно завернул его в клеенку вместе со своим.
Охрименко запеленал тело Стаднюка в плащ-палатку, поднял его высоко перед собой и медленно, торжественным шагом направился к могиле. Все с непокрытыми головами следовали за ним. У края могилы Охрименко остановился. Мы с Вороновым приняли из его рук тело Стаднюка. Спрыгнув на дно могилы, Охрименко бережно опустил его на песчаное дно. Подождав, когда старшина поднимется наверх, я сказал:
- Прощай, наш дорогой товарищ, наш боевой друг и наставник! Ты с честью, как и подобает коммунисту, выполнил свой долг перед Родиной. Прости, что мы не прощаемся с тобой залпами боевого салюта. Мы выпустим эти залпы по врагам. Мы отомстим за тебя фашистам! Клянемся!
- Клянемся! - послышался металлический голос Воронова.
- Клянемся! Клянемся! - дружно повторили за ним все присутствующие.
К счастью, фашисты не успели обнаружить нас и помешать проводить Ивана Афанасьевича в последний путь. Мы уже готовы были тронуться, когда раздались первые выстрелы нашего охранения. Сразу вспыхнула ожесточенная пальба. Пули засвистели вокруг. Прислушавшись, я понял, что стреляли с трех сторон. Лишь со стороны шоссе было тихо. Видимо, фашисты решили оттеснить нас назад, к шоссе, и на открытом месте уничтожить. Приказываю занять круговую оборону. Прячась за деревьями, мы стреляем по атакующим фашистам. Вдруг, перекрывая выстрелы, по лесу разнесся резкий голос Воронова:
- Товарищи! За нашего политрука, за наших товарищей по фашистам... За-а-ал-пом... пли!.. За-а-ал-пом... пли! За-а-ал-пом... пли!
Дружный интенсивный огонь заставил фашистов попятиться. Убежденные в том, что мы в ловушке, они выжидали. Нетрудно было догадаться, что основные силы атакующих наседают с востока, из леса, через который проходит наш путь к своим, а с севера и юга одиночные автоматчики, маскируясь в кустарнике, стараются наделать побольше шума. Поняв это, перебегаю к дереву, за которым прятался Сергей Воронов. Увидев меня, он бросает вопросительный взгляд.
- Надо отогнать автоматчиков, - показал я на юг. - Бери Лысова, Браженко и действуй. Мы будем отходить за вами.
Кивнув, Воронов стремительно перебежал, к Лысову, потом они вместе с Браженко скрываются в густом кустарнике.
Пока группа Воронова просачивалась в тыл автоматчикам, фашисты предприняли новую атаку. Мы отвечали расчетливыми одиночными выстрелами. Убедившись, что мы на месте, гитлеровцы выжидающе затихли.
Вот раздались более близкие автоматные очереди, я понял, что группа Воронова начала действовать. Поставив задачу старшему сержанту Поливоде, который с группой минометчиков должен был прикрыть наш маневр, я с артиллеристами и бойцами, несущими раненых, осторожно продвигаюсь на юг. Пройдя два километра, резко поворачиваю на восток, и вскоре наш отряд углубляется в заболоченный лес. Теперь главная опасность - болото. Однако и на этот раз нас выручает Федя, который по одному ему известным приметам легко обходил гибельные участки.
