Владимир Дайнес - Жуков
Для проведения операции были созданы три группы войск: Южная (командующий — полковник М.И.Потапов), Северная (командующий — полковник И. В. Шевников) и Центральная (командующий — полковник Д.Е.Петров). В резерве командующего 1-й армейской группой находились 212-я авиадесантная и 9-й мотоброневая бригады, танковый батальон 6-й танковой бригады и бронебригада МНРА.
Предусматривалось нанесение силами Южной и Северной групп войск двух охватывающих ударов с флангов с целью окружения и уничтожения японских войск и предотвращения их отхода в Маньчжурию. Центральной группе предстояло сковать противника с фронта и содействовать своим главным силам в его разгроме.
Южной группе предстояло нанести удар своим правым флангом в направлении на Номон-Хан-Бурд-Обо, окружить и разгромить южную группу противника и в дальнейшем овладеть высотами на южном берегу реки Хайластын-Гол. Центральная группа имела задачу оказать содействие Южной группе и выйти на южный берег реки Хайластын-Гол. Северная группа должна была нанести удар своим левым флангом в направлении Номон-Хан-Бурд-Обо и совместно с Южной группой окружить и уничтожить северную группировку противника. На две не полные по численности, но удовлетворительные по боеспособности монгольские кавалерийские дивизии возлагалась задача активно прикрывать фланги 1-й армейской группы. Резерв группы располагался в 8 километрах юго-западнее горы Хамар-Даба и готовился развить успех Южной или Северной групп.
«Решающим фактором успеха предстоящей операции, — свидетельствует Г.К.Жуков, — мы считали оперативно-тактическую внезапность, которая должна будет поставить противника в такое положение, чтобы он не смог противостоять нашему уничтожающему удару и предпринять контрманевр. Особенно учитывалось то, что японская сторона, не имея хороших танковых соединений и мотомех-войск, не сможет быстро перебросить свои части с второстепенных участков и из глубины против наших ударных группировок, действующих на флангах обороны противника с целью окружения 6-й японской армии».[135]
Особое внимание Жуков уделил проведению широкомасштабной дезинформации противника. С вечера 12 августа началось строительство окопов и позиций на участках частей и соединений первого эшелона, причем было издано распоряжение «каждую ночь вести работы по укреплению и постановке проволочных заграждений, создавая полное звуковое впечатление забивки кольев и других оборонительных работ». Всем бойцам 13 августа были розданы памятки в обороне, а из района 36-й мотострелковой дивизии была дана ложная телеграмма, содержавшая сведения о подготовке оборонительных работ. Одновременно предписывалось с 2 часов ночи до 2 часов 45 минут с 14 по 17 августа передавать ложные сводки о проделанной работе по инженерному оборудованию местности. До 15 августа запрещалось проводить какие-либо сосредоточения на флангах. Выдвижение войск требовалось осуществлять только в ночное время под шум моторов. С целью приучить противника «к шуму моторов и гусеничному шуму, продолжать в центре, южнее горы Хамар-Даба, район центральной переправы демонстративные передвижения танков и тракторов до 16.8 включительно». Одновременно на участках 36-й и 82-й дивизий строились ложные мосты.
В плане операции содержались исчерпывающие указания по тыловому и материально-техническому обеспечению войск. К началу операции в районе боевых действий были созданы необходимые запасы: для наземных войск — до 6 боекомплектов и до 6 заправок горючего; для авиации — не менее 5 заправок для бомбардировщиков и 12–15 заправок — для истребителей. В Тамцак-Булаке для приема раненых развертывались дополнительные места на 1000 коек, а также еще один эвакуационный госпиталь.
В целях обеспечения устойчивого управления войсками связь командного пункта 1-й армейской группы с командирами соединений осуществлялась двойной системой проводов.
Политотделом группы было издано около 5 миллионов листовок-обращений к войскам противника на японском, монгольском и китайском языках. «Разбрасывались листовки с самолетов, преимущественно ночью, так как листовки, сбрасываемые днем, быстро изымались офицерством».[136]
«…Был воскресный день, — вспоминал Жуков. — Стояла теплая, тихая погода. Японское командование, уверенное в том, что советско-монгольские войска не думают о наступлении и не готовятся к нему, разрешило генералам и старшим офицерам воскресные отпуска. Многие из них были в этот день далеко от своих войск: кто в Хайларе, кто в Ханчжуре, кто в Джанджин-Сумэ. Мы учли это немаловажное обстоятельство, принимая решение о начале операции именно в воскресенье».
20 августа в 5 часов 45 минут по позициям японских войск был нанесен массированный бомбовый удар, в котором участвовало свыше 200 бомбардировщиков под прикрытием свыше 300 истребителей. Затем в течение 2 часов 45 минут из более чем 200 орудий велась артиллерийская подготовка. За 15 минут до перехода в атаку пехоты и танков 45 бомбардировщиков нанесли повторный удар по противнику, а артиллерия сосредоточила огонь по его переднему краю обороны. В 9 часов советские войска совместно с монгольскими частями перешли в наступление. «Этот мощный налет авиации и огонь артиллерии, — отмечалось в отчете штаба 1-й армейской группы, — сразу подавил значительную часть артиллерийских и зенитных средств и уничтожил часть боеприпасов противника. Такая мощь удара, как и само наступление, оказались для японцев совершенно неожиданными. В результате упорного боя в течение 20 августа к исходу дня Южная группа овладела большими песчаными буграми 10 километрами юго-восточнее Номон-Хан-Бурд-Обо. 82-я и 36-я сд продвинулись на отдельных участках на 0,5–1 километр. Северная группа на правом фланге захватила пески в 4 километрах восточнее горы Баин-Цаган, левым флангом вышла к государственной границе. Продвижение в центре (против главной линии сопротивления японцев) было незначительным».[137] В центре не удалось добиться значительного успеха из-за сильно укрепленной обороны противника. В течение трех дней Центральная группа безуспешно штурмовала оборонительные позиции врага, и только 23 августа после тщательной подготовки удалось преодолеть его сопротивление.
Поначалу японцы не придали серьезного значения начавшейся операции советско-монгольских войск. «Противник, по-видимому, утром 20 сего дня перешел к наступательным действиям по всей линии, — отмечал в своем приказе командир 23-й пехотной дивизии Камацубара, отданном в 20 часов 20 августа, — и наступает наземными частями, взаимодействуя с бомбардировщиками и истребителями». Странным выглядит и его приказ от 22 августа, в котором он указывает, что «противник по-прежнему продолжает назойливое наступление в направлении обоих флангов» и требует, «громя на передних позициях противника», вести подготовку к последующему наступлению.
