Георгий Яковлев - Никита Изотов
Много позже узнал Сашко, что более всех хлопотал о награждении его наставник.
Вскоре самому Изотову приходилось, смущаясь, принимать поздравления. Соседнюю с шахтой улицу-новостройку назвали по решению горсовета его именем.
— Твои шуточки? — кинулся он было поначалу к Стрижаченко. — Может, поселок Изотовкой назовем?
— Всему свое время, — серьезно ответил парторг. — Пусть все знают, как высоко ставят в нашей стране рабочего человека. Гордись!..
Имя Изотова в короткий срок стало популярным не только в Донбассе. «Дни Изотовых», «пятидневки Изотовых» проходили на металлургических, химических, машиностроительных заводах, комбинатах легкой промышленности, на транспорте и стройках. «Изотовские смены» организовали на отстающих участках нефтяники. «Изотовские школы» стали действовать во всех отраслях народного хозяйства страны, В Горловке появился даже «изотовский магазин» для ударников,
А центральные газеты продолжали сообщать о новых трудовых победах зачинателей соревнования, личных рекордах Изотова. С шахты № 1 в адрес наркома С. Орджоникидзе и жюри Всесоюзного конкурса шахт ушла телеграмма: «Общешахтный слет ударников Краснознаменной шахты «Кочегарка» рапортует о новой победе. 5 декабря, готовясь к областному слету ударников, шахта дала рекордную в истории Донбасса добычу — 3020 тонн угля. Боремся за закрепление взятых темпов». От имени ударников эту телеграмму подписали заведующий шахтой и парторг, а также Изотов и его ученик Степаненко.
Перед этим рекордом 20 ноября 1933 года ночную смену в шесть утра встречали по новой традиции цветами: шахта № 1 впервые досрочно выполнила годовое задание. Успехи были громкие, а цифры на большом транспаранте у входа — красноречивее слов: среднесуточная добыча с декабря 1933 года выросла с 1404 тонн до 2529. «Оставшиеся до конца года один месяц и 11 дней работаем в подарок XVII съезду ВКП(б). Ударники, рабочие и ИТР ставят своей задачей достичь к 1 января среднесуточной добычи в 2900 тонн и полного выполнения качественных показателей. Героическое знамя бакинских нефтяников держим крепко», — говорилось в рапорте горняков Центральному Комитету ВКП(б). И здесь рядом с парторганизатором Стрижаченко стояла подпись лучшего мастера забоя Изотова.
Чтобы стали понятны такие ощутимые перемены, приведем заметку из многотиражки шахты «Механизированный забой»: «В 1924 году парторганизация шахты № 1 насчитывала 120 коммунистов. Ленинский призыв влил десятки лучших представителей рабочего класса в ряды партии. 292 члена и кандидата партии насчитывает сейчас наша партийная организация и 306 комсомольцев, которые под руководством парторганизации помогают ей в борьбе за план угледобычи, за выполнение решений партии».
Уместно вспомнить и об участке № 7, бывшей «изотовской школе». Предсказывали же недруги, что с уходом Изотова покатится вниз участок, только-де благодаря его геркулесовой силе приходят успехи. Неправда ведь, все знают, что неправда, иначе не стали бы новички ударниками. А слушок пополз по нарядным. Нашлись любители, подхватили.
Время идет, а темпы на седьмом не падают. Тут уж пришлось даже самым ярым противникам умолкнуть. 8 декабря 1933 года «Механизированный забой» напечатал рапорт горняков участка № 7:
«2 декабря в 6 часов утра рабочие и ИТР участка № 7 выдали на-гора последнюю вагонетку угля в счет задания 1933 года. Годовое задание 36 000 тонн выполнено на 28 дней раньше срока…»
Нет, не стыдно было Изотову за свой прежний коллектив.
Задача, которую партия ставила перед шахтерами Донбасса, была конкретна и ясна: дать в 1934 году 60 миллионов тонн угля — на 10 миллионов больше, чем в минувшем году. И коммунист Изотов жил заботами производственными и общественными, поскольку не только тоннами угля обозначались годы новой жизни. Горком партии стал штабом по благоустройству старой Горловки. Призыв снести все «шанхаи» и «собачевки», замостить улицы, осветить их и озеленить, поставить не только новые дома, но и построить стадион, разбить парки культуры и отдыха, организовать показательные рабочие столовые и общежития вызвал горячий отклик у шахтеров. «Подрядчиком» этих работ стала вся пролетарская Горловка. После смены шахтеры с женами и детьми выходили на стройплощадки, становились землекопами, каменщиками, штукатурами. Выходили с гармошкой, с кумачовыми транспарантами. Конечно же, начинали с жилья. Еще в 1924 году горловчане справили новоселья в 143 двухквартирных коттеджах — так называемая новорудничная колония стала как бы отправной точкой в развитии города. С годами поднялись двух- и трехэтажные дома. «Грязь отступает перед камнем» — эти слова, произнесенные на городском собрании, повторяли тогда всюду.
Всюду в том 1933 году по Донбассу проходили митинги, шахтеры и металлурги, машиностроители и коксохимики брали повышенные обязательства. Газеты печатали трудовые рапорты об одержанных победах, называли цифры приходящей в забои и цеха новой техники. На фоне этого трудового накала странным, для некоторых даже нелепым прозвучал призыв забойщика Федора Артюхова, давнишнего приятеля Изотова. Началось с того, что Федор выступил на партийном собрании и предложил внести в соцобязательства коллектива культурно-бытовой план развития поселка.
— Многое сделали, елкина мать, — сорвалось у него по привычке. — А дальше? Пусть и здесь накал не ослабевает. Строить дома, улицы мести, цветы высаживать, деревья. Не рывка1ми, а постоянно, — закончил он свою мысль. — Женсовет у нас застрельщиком. Давайте под энтузиазм материальную базу подведем. Сами по себе улицы чистыми не станут.
Предложение всем понравилось. Затем отчет о собрании напечатала «Кочегарка». Его подхватили на соседних шахтах, затем одобрили на активе в Сталино. Так и пошло: «артюховский план за чистоту».
— В историю попал, — пошутил Изотов. — Что там моя улица!
Как по мановению волшебной палочки менялся вид Советского проспекта — центральной улицы Горловки. Ударники и контролировали ход работ, и сами с лопатами и кирками показывали пример другим. Засыпали рвы и осушили лужи, проложили асфальтовое шоссе и тротуары. На всем протяжении Советского проспекта на четыре километра разбежались зеленые каменные вазоны с цветами. Так что пришлось в коммунхозе срочно вводить новую должность — поливалыцицы цветов. Новшество так всем понравилось, что решено было разбить цветники на каждой шахте. Находились, конечно, и скептики. «Ничего из этого не выйдет… Все равно цветы растопчут, деревья поломают, а общежития загрязнят… Шахтер не привык ко всякой цветочной роскоши и чистоте. Куда ему, чумазому! Много еще пройдет времени; для этого нужны десятилетия, а эти задумали сразу… Пустая затея!..» — приводил разговоры тех лет в своих восшжинаниях Н. Изотов.
