Виктор Степанов - Юрий Гагарин
Васильев, загрубелый от здешних ветров, обветренный, на вид старше своих лет, добр, открыт, общителен, но неумолим:
— Подтяните теорию, товарищи лейтенанты, покопайтесь в двигателях. Согласен — самолеты те же, но небо другое.
И совсем по-дружески:
— Ох, какое трудное небо, ребята!
И опять серьезно, с легкой подначкой:
— Вы же сами просились на Север. Летали бы сейчас в южной лазури, а Север — это всегда ожидание.
Вызвал Юрия, полистал личное дело.
— Значит, первая специальность литейщик? Это прекрасно. Там жара, а здесь стужа. Из огня в лед. Так закаляется сталь, лейтенант Гагарин?
Юрий польщен, доверительный разговор поощряет вопросы:
— Ну, назовите примерно месяц, неделю… Честное слово, уже надоело торчать на земле.
— Земля дает силу, запомните. С земли летчик взлетает и на землю садится.
Ну что ж, если Север всегда ожидание — перебьемся. Вместе с техником Юрий осматривает двигатель, копается в сложном, тончайшем нутре самолета. Но вот соскочил со стремянки, для согрева потопал унтами по снегу, напел потихоньку:
Замела метель дорога,
Потерялся санный след,
Стынут руки, стынут ноги,
А тебя все нет и нет.
— Товарищ лейтенант, а вы к нам в самодеятельность еще не записались? Вы же отличный тенор, — удивляется техник.
— Меццо-сопрано, — смеется Юрий, — колоратурное…
Каждое письмо от Вали — праздник. Какая это радость — перехватить почтальона и прямо на улице вскрывать промороженный конверт, читать, да нет, не читать — целовать глазами лиловые строки, пахнущие ее духами: то ли ландышем, то ли сиренью… Много ли разберешь в темноте, в этом неоновом сумраке. Но сразу дотрагивается до сердца: «Здравствуй, дорогой Юра»…
Приедет, скоро приедет!
Вчера Юрий написал заявление на жилплощадь. Пообещали. Но дом-то только закладывается. Приехать приедет, а где будут жить? «Замела метель дороги…» Да и он, какой же он летчик, опять как курсант: классы, инструкции, тренажеры, схемы. Нет уж, подожди, дорогая Валюша, ни жилья, ни полетов.
Неловко ему топтаться на месте, когда там, на солнечной стороне страны, все ринулось, устремилось ввысь. Вчера прочитал в газете: спущен на воду атомный ледокол «Ленин», длина 134 метра, водоизмещение 16 тысяч тонн, мощность главных двигателей 44 тысячи лошадиных сил. Ухнул со стапелей в Неву. Неужели причапает сюда, в Ледовитый? Фантастика! Лежал на койке один в тишине — Злобин и Байбеков ушли на дежурство, — точили, не давали уснуть мысли: «Где-то отстал, а может, свернул не в ту сторону?» Потянулся, поднял оброненную газету. На той же странице, где было рассказано об атомоходе, заметка:
«На шесть часов утра шестого декабря второй искусственный спутник совершил 460 оборотов вокруг Земли. Первый искусственный спутник на это время совершил 944 оборота. В ясную погоду второй искусственный спутник можно будет наблюдать невооруженным глазом перед восходом солнца от 42 градуса до 60 градуса северной широты и после захода солнца от 15 до 40 градуса южной широты».
От сорока двух до шестидесяти… В Гжатске наверняка можно видеть эту звездочку на рассветном морозном небе. Отсюда ее наблюдать бесполезно. Северный полярный круг между шестьюдесятью и семьюдесятью градусами. Далеко же его занесло!
Нет, он не мечтал тогда о полете к звездам. Но ему не мог не передаться порыв, охвативший весь мир. Америка тоже хотела вырваться на орбиту.
«Широко разрекламированная буржуазной прессой попытка запустить в штате Флорида первый американский спутник Земли окончилась шестого декабря полной неудачей. В момент запуска трехступенчатая ракета «Авангард», заключавшая в себе полуторакилограммовый спутник размером в небольшой детский мяч, поднялась над основанием площадки всего на один метр, затем упала на прежнее место, взорвалась и сгорела. Огромнее пламя и клубы дыма явились для сотен собравшихся вдали корреспондентов и публики первым известием о конце представления, продолжавшегося около двух секунд».
Через два дня в столовой летчики передавали из рук в руки газету со статьей профессора Сергеева — никто из них не знал, что этим псевдонимом подписывался Главный конструктор ракетно-космических систем Сергей Павлович Королев.
«Две светлые звезды мира, запущенные могучей рукой советского народа, совершают свой стремительный полет вокруг земного шара, непреложно свидетельствуя о величайших достижениях социалистического строя, советской науки, техники и культуры… Девятого декабря первый советский искусственный спутник совершил свой тысячный оборот вокруг Земли, пройдя путь в сорок три и две десятых миллиона километров. На это же время второй спутник совершил пятьсот одиннадцать оборотов, пролетев свыше двадцати миллионов километров… Огромный интерес представляет впервые осуществленное на втором спутнике изучение биологических явлений при полете живого организма в космическом пространстве… Состояние и поведение подопытного животного были удовлетворительны в процессе подъема и выхода спутника на орбиту, а также и при дальнейшем его движении до завершения этого эксперимента… Наступит и то время, когда космический корабль с людьми покинет Землю и направится в путешествие на далекие планеты, в далекие миры. Сегодня многое из сказанного кажется еще лишь увлекательной фантазией, но на самом деле это не совсем так. Надежный мост с Земли в космос уже перекинут запуском советских искусственных спутников, и дорога к звездам открыта».
Многое из того, чем делился Сергеев, воспринималось хоть и реальной, но все же фантастикой. Куда была ближе заметка, опубликованная в газете «Советская авиация». В ней рассказывалось об испытаниях истребителя нового типа, проведенных летчиком Героем Советского Союза подполковником Н. И. Коровушкиным. Обладая высокими аэродинамическими качествами, самолет с обычным турбореактивным двигателем развил скорость более чем две тысячи километров в час.
Это уже не фантастика: «Несмотря на то, что высота была очень большой, — рассказывал после полета подполковник Коровушкин, — даже крупные площадные и линейные ориентиры менялись под крылом истребителя с калейдоскопической быстротой. Стрелка прибора показывала, что самолет летел со скоростью тысяча восемьсот километров в час. Но вот она миновала и эту черту… Две тысячи! Но стрелка прибора продолжала свое движение. Чем выше была скорость, тем больше становилась тяга двигателя, и казалось, что нет ей предела…»
Летать! Летать! 1957 год, год сорокалетия Советской власти, стремительно передавал эстафету новому — 1958-му. Он вручал ему две крошечные звездочки, огибающие планету, — два спутника Земли. В уходящем году были успешно проведены испытания межконтинентальной баллистической ракеты. Девятый месяц в Дубне под Москвой работал синхрофазотрон — крупнейшая в мире атомная машина. Атомный ледокол «Ленин» готовился в первый арктический поход. На Куйбышевской ГЭС дали ток еще восемь агрегатов. С пуском двадцатого мощность станции достигла двух миллионов ста тысяч киловатт. Завершилась работа над новым пассажирским самолетом Ту-114. На Минском автозаводе рабочие изготовили первую партию сорокатонных самосвалов МАЗ-530. Открылся путь воде на всей четырехсоткилометровой трассе Каракумского канала от Амударьи до реки Мургаб. Об этом говорили, этим восхищались.
