Джим Корбетт - Леопард из Рудрапраяга
Еще оставалось шесть часов темноты. Я знал, что моя миссия в Бхаинсваре потерпела неудачу, а надежда, что стычка будет продолжаться до результата и окончится смертью людоеда, быстро рассеялась. В отступлении с боем, во что превратилась теперь их схватка, людоед получит увечья, но вряд ли они уменьшат его пристрастие к человеческому мясу или ослабят способность к его добыче.
Котенок мирно спал всю ночь. При первом проблеске зари, показавшемся на востоке, я спустился вниз во двор и перенес мальчика под навес, откуда мы его взяли, и прикрыл одеялом. Староста еще спал, когда я постучал в его дверь. Я отказался от чая, зная, что хлопоты займут время, и уверил его, что людоед больше никогда не появится у них в деревне; и, когда он обещал немедленно начать приготовления к тому, чтобы тело мальчика отнесли в горы к месту для сожжения умерших, я двинулся в свой длинный пеший переход назад в Рудрапраяг.
Как часто нас ни преследует невезение в наших попытках чего-то достигнуть, никогда нельзя привыкнуть к чувству уныния, которое охватывает нас после каждой последующей неудачи. День за днем в течение месяцев я покидал бунгало инспекции полный надежд, что при данных особых обстоятельствах дело увенчается успехом, и день за днем я возвращался разочарованный и удрученный. Если бы мои провалы относились только ко мне одному, это имело бы мало значения, но в достижении цели, которую я поставил перед собой, эти неудачи касались других гораздо больше, чем меня.
Нет счастья, не везет — ничему другому я не мог приписать неудачи, отмериваемые мне судьбой во все увеличивающейся дозе; их аккумулирующий эффект начал действовать на меня крайне удручающе: не мне предназначено сделать то, что я все время собирался совершить. Что в самом деле, кроме моего дурного счастья, заставило людоеда бросить свою добычу там, где не росли деревья? И что, кроме невезения, понудило другого леопарда появиться на этом самом месте среди своих тридцати квадратных миль как раз в то время, когда людоед, не найдя труп мальчика там, где его оставил, вполне вероятно, уже двинулся в путь, направляясь к деревне, где я его поджидал?
Вчерашние восемнадцать миль были длинными, но они оказались еще длиннее сегодня, а горы еще круче. В деревнях, мимо которых я проходил, жители ожидали меня, и, хотя я мог сообщить только плохие новости, они не выказывали разочарования. Их беспредельная вера и философия — вера достаточная, чтобы сдвигать горы и успокаивающая в горе, — гласит что ни одно человеческое существо или животное не может умереть раньше заранее назначенного срока; значит, время смерти людоеда еще не наступило — это не требовало объяснений и не нуждалось в доказательствах.
Испытывая стыд за свое уныние, вызванное крушением моих надежд, которому позволил владеть собой в течение целого утра, я покинул последнюю деревню, отдохнув и выпив чашку чаю, в очень бодром настроении. Когда я прошел последние четыре мили спуска к Рудрапраягу, я вдруг заметил, что иду по следам, оставленным лапами людоеда.
Удивительно, как состояние психики может притупить или обострить наблюдательность, способность что-нибудь замечать. Вполне возможно, что людоед вышел на тропу за много миль до того места, где я сейчас находился, но только после моей беседы с простыми деревенскими людьми и чаепития я заметил следы его лап первый раз за все утро. Тропа шла здесь по красной глине, которую дождь сделал мягкой, и следы лап людоеда показывали, что он двигался своим обычным шагом. Полумилей дальше он начал ускорять ход и продолжал так идти, пока не достиг передней кромки ущелья выше Голабраи; в это ущелье он и спустился. Когда леопард или тигр идет своей нормальной походкой, видны отпечатки только задних ног, но, когда по каким-либо причинам обычный его шаг ускоряется, делаются заметными следы всех четырех ног. По расстоянию между отпечатками передней и задней ноги можно определить скорость, с которой передвигается животное из семейства кошек. Рассвет оказался достаточной причиной для людоеда, чтобы он ускорил свой шаг.
Я был знаком с привычками людоеда и знал его способность преодолевать расстояния, но только в тех случаях, когда он соразмерял свой шаг поисками пищи. Сейчас у него было больше оснований проделать длинный путь, так как он стремился отойти на возможно большее расстояние от леопарда, преподавшего ему урок за нарушение границ; насколько серьезен был этот урок, станет ясно из дальнейшего.
ВЫСТРЕЛ В ТЕМНОТЕ
Время приема пищи в Индии изменяется в зависимости от времени года и личных вкусов. В большинстве семей завтракают от восьми до девяти утра, второй раз завтракают от часа до двух дня и обедают от восьми до девяти часов вечера. За несколько месяцев, проведенных в Рудрапраяге, я питался очень беспорядочно, и в противовес общепринятому утверждению, что здоровье зависит от состава и регулярности питания, моя еда, отнюдь не разнообразная и вовсе не регулярная, поддерживала меня всегда в полной боевой готовности. Порридж,[33] съедаемый в восемь часов вечера, суп в восемь утра, всего одно комбинированное блюдо за день или вообще без еды весь день — все это, казалось, не вызывало пагубных последствий, разве только убрало немного мяса с моих костей.
Кроме раннего завтрака, я ничего не ел с утра вчерашнего дня. Поскольку я намеревался провести ночь в Рудрапраяге после возвращения из Бхаинсвары, я съел что-то трудно определимое и, проспав один час и приняв ванну, сейчас же направился в Голабраи, чтобы предупредить пандита, владевшего убежищем для паломников, о присутствии в окрестностях людоеда.
Мы стали друзьями с пандитом еще в мой первый приход в Рудрапраяг, и я никогда не проходил мимо его дома без того, чтобы не перемолвиться с ним несколькими словами. Вдобавок ко многим интересным историям, которые он мог рассказывать о людоеде и паломниках, проходивших через Голабраи, он был одним из двух человек — женщина с покалеченной рукой была второй, — встреченных мной в Гарвале, которые остались в живых после столкновения с людоедом.
В одной из его историй шла речь о знакомой женщине, жившей в деревне, расположенной ниже по дороге. Однажды после посещения рудрапраягского базара эта женщина пришла поздним вечером в Голабраи и, боясь, что не сможет добраться засветло до своего дома, попросила пандита разрешить ей провести ночь в его убежище. Он позволил, посоветовав ей лечь спать перед дверью кладовой, где паломники складывали купленные ими продукты питания; там она будет защищена с одной стороны стеной кладовой, а с другой — пятьюдесятью или большим числом паломников, расположившихся здесь на ночь.
![Кэмерон Доки - Правда и ее последствия[Truth and Consequences]](/uploads/posts/books/62573/62573.jpg)
