Владимир Томсинов - Сперанский
В ходе заседания, проходившего 5 мая 1802 года, члены «Негласного комитета» обсуждали конкретные кандидатуры на должности министров финансов и юстиции. Император Александр предложил назначить на первую из них графа Н. П. Румянцева, на вторую — А. И. Васильева. Но это предложение не встретило поддержки у остальных членов комитета. Его величеству напомнили, что до сих пор в ведении Васильева находилось только казначейство, а юстицией он никогда не занимался. О Румянцеве же членами «Негласного комитета» было сказано, что назначать его министром финансов можно лишь при условии, если при нем будет состоять в качестве помощника способный и разбирающийся в данной отрасли управления чиновник. В результате Александр I назначит графа Васильева министром финансов, министром юстиции станет Г. Р. Державин. Граф Н. П. Румянцев продолжит управлять Коммерц-коллегией.
12 мая 1802 года членами «Негласного комитета» рассматривались заметки А. Р. Воронцова на проект учреждения министерств. В замечаниях на статью XVIII данного проекта Александр Романович использовал для обозначения заместителя министра вместо термина «поручик министра» словосочетание «товарищ министра». Как известно, именно оно и будет впоследствии принято за норму.
20 мая 1802 года император Александр отправился за границу. В Россию он возвратился 22 июня. Но его друзья-реформаторы продолжали работать над проектом создания министерств. 27 мая П. А. Строганов представил проект С. Р. Воронцову с тем, чтобы выслушать его суждения о подготовленной реформе. Семен Романович высказался против создания в числе различных ведомств министерства коммерции, указав, что сфера торговли должна находиться в ведении министра внутренних дел. Одновременно он предложил разделить проект учреждения министерств на два законодательных акта: манифест об учреждении министерств и манифест о назначении министров. Это предложение будет принято императором Александром.
Дальнейшая работа над проектом манифеста об учреждении министерств велась, если судить по документам, Н. Н. Новосильцевым. Но, по свидетельству современников, знавших, как на самом деле создавался этот документ, главным его творцом был Сперанский. Так, например, Ф. Ф. Вигель отмечал в своих «Записках»: «Никто из пяти преобразователей (здесь имеются в виду члены «Негласного комитета» во главе с императором Александром. — В. Т.) не умел ничего написать. Сперанский предложил им искусное перо свое и, принимая вид, как будто собирает их мнения, соглашает их, приводит в порядок, действительно один составил проект учреждения министерств».
4 или 5 сентября 1802 года документы министерской реформы были переданы государю.
* * *8 сентября 1802 года император Александр I утвердил Именной Высочайший указ Правительствующему Сенату «О правах и обязанностях Сената», Манифест «Об учреждении министерств» и Именной Высочайший указ Правительствующему Сенату «Об образовании первых трех коллегий в образе производства дел на прежнем основании и о лицах, избранных к управлению министерствами». Содержание названных актов показывает, что Александр I решил вести реформу административной системы России постепенно. На первом ее этапе Манифестом «Об учреждении министерств» создавалось так называемое Министерство, разделенное на восемь отделений: Военное, Морское, Иностранных дел, Юстиции, Внутренних дел, Финансов, Коммерции и Народного просвещения. Эти отделения еще в процессе подготовки реформы называли министерствами, впоследствии это название было закреплено за ними и в законодательных актах. С образованием Министерства прежние коллегии не уничтожались. Они лишь переходили под начало соответствующего министра, который брал на себя роль главного директора коллегии. Новые органы управления — министерства — должны были поначалу действовать наряду со старыми государственными коллегиями и на основании регулировавшего деятельность этих коллегий «Генерального регламента», который был принят 27 февраля 1720 года, то есть еще царем Петром I. Манифестом предусматривалось, что в дальнейшем пределы власти министров будут определены в специальных инструкциях. Должность министра юстиции совмещалась с генерал-прокурорской. При этом в третьей статье Манифеста от 8 сентября 1802 года устанавливалось, что указанная должность «имеет быть особенно определена при издании сочиняемого уложения законов, а до того времени она должна оставаться на основании инструкции Генерал-Прокурора». В 1809 году М. М. Сперанский следующим образом объяснит половинчатый характер министерской реформы 1802 года: «В системе разделения дел на Министерства, без сомнения, более был уважен порядок предшествовавший, нежели естественная их связь и отношение. Казалось несходственным — и заключение сие было весьма правильно — пуститься с первого шагу в большие уновления и, строя новое здание, разрушить все прежнее до основания».
Ликвидацию коллегий и других отживших элементов старой административной системы Александр I предполагал осуществить на следующем этапе реформы. Разрабатывать же проекты дальнейших административных преобразований было поручено министру внутренних дел, которым стал В. П. Кочубей. Виктор Павлович остро нуждался поэтому в сотрудниках, наделенных государственным умом и способностями к составлению преобразовательных проектов. Именно таким человеком был Михайло Сперанский. И министр внутренних дел постарался переманить его к себе.
Сказавшись больным, молодой чиновник перестал ходить на службу в канцелярию своего начальника Д. П. Трощинского и втайне от него начал работать на В. П. Кочубея. За два-три дня до утверждения императором Александром Манифеста «Об учреждении министерств» Дмитрию Проко-фьевичу сделалась каким-то образом известной тайна «болезни» Сперанского. Немедля бросился он к государю и попытался вернуть себе способного помощника. Но не остался в стороне и Кочубей, желавший заполучить Сперанского в свое ведомство. Ф. Ф. Вигель писал впоследствии в своих мемуарах: «Надобно отдать справедливость этому Кочубею: он имел одно достоинство, которое исключительно должно бы принадлежать царям. В нем была удивительная способность выбирать людей, уметь их употреблять и знать им цену. От природы беден, он был самый искусный оценщик чужих сокровищ и без собственных капиталов, одним кредитом, был целый век богат».
Между Кочубеем и Трощинским разгорелся спор о том, где следует служить способному молодому чиновнику. «Сперанский должен необходимо состоять исключительно при Министерстве внутренних дел и быть поставлен вне всякого прикосновения к прежнему месту своего служения», — писал Виктор Павлович императору, добавляя к этим своим словам нечто очень похожее на обыкновенный донос (видимо, для придания большей убедительности своим аргументам): «Зависимость от двух начальников была бы неуместна даже и при действии обоих по одинаковым началам, а о г. Трощинском известно, напротив, что он есть один из самых упорных порицателей и врагов (!) нововводимой системы».
